– Не, ну ёбана...
– Что такое, Мик? – Йен выглянул из-за дверного косяка из соседней комнаты квартиры, которую они вдвоем с Микки Милковичем снимали в восточном Чикаго.
– Да, блять, опять эта конченная передача о сексуальных проблемах по ящику! А другие каналы не показывают, – Милкович потряс пультом, после переключил на предыдущий канал и выразительно посмотрел на Галлагера, приподнимая брови.
– Не смотри так на меня, – беспомощно развел руками Йен, – я заплатил за кабельное.
– Тогда какого хера я должен смотреть эту шнягу?
– Так выключи. В чем проблема-то?
– Не, ты прикинь! Мудака беспокоит то, что его возбуждает BDSM! – не обращая внимание на вопрос, недовольно хмыкнул брюнет.
– И? – рыжий стал сзади Микки, заглядывая в экран телевизора.
– Ты прикалываешься? – Милкович резко развернулся на диване, удивленно посмотрев в зеленые глаза напротив. – Это же пиздец: унижаешься, подчиняешься, плюс тебя бьют, кусают... Не знаю, какая-нибудь еще херня! – Микки загибал пальцы, быстро тараторя, всем видом показывая, что его слишком удивила невозмутимость Йена на этот счет.
– Я смотрю, ты неплохо осведомлен, – Йен криво улыбнулся, игриво двигая бровями.
– Пошел в жопу, рыжий мудак, – парень заулыбался, выключил ящик и направился на кухню за очередной банкой пива.
*
Вечер не обещал быть интересным для Микки по нескольким причинам: во-первых рыжий должен быть в ночную смену на работе в кафе, во-вторых ящик не работал до сих пор, показывая только один канал, где шла всякая психологическая херня.
Микки поспешно собрался и выскочил в теплый апрельский вечер, собираясь сходить в магазин и прикупить себе пару баночек пива и пачку сигарет.
Когда в ночной тиши парка шипела четвертая банка пива, то часы на телефоне показывали без трех минут двенадцать. А это значило, что Галлагер через три часа должен прийти домой. Опять перепих, который стал быстрым и не приносящим былого чувства трепета и предвкушения, после душ и рыжий ложился спать, а брюнет бездумно начинал пялиться в потрескавшийся потолок, на котором плясал свет от единственной зажженной лампочки, что стоит у Микки возле головы. Тогда-то мысли Микки обычно заворачивают в темные уголки его сознания, водя по экскурсии ярких воспоминаний с Йеном. То, что было сейчас, не назовешь яркой страстью, присыпанной охренительным сексом. Нет. Это был самый настоящий быт.
Выпив последний глоток, Микки отшвырнул банку в сторону, делая смачную отрыжку. Ну вот, и какого хрена думать сейчас об этом? Лучше прийти домой и лечь спать. В каждой непонятной ситуации нужно идти спать, и это у Микки получалось лучше всего.
Проворачивая ключ в двери, брюнет попутно расстегнул ширинку на джинсах, – ссать хотелось неимоверно! Быстро перескочив комнату, Милкович включил свет в туалете и блаженно прикрыл глаза, когда жидкость покидала его тело. Стряхнув несколько раз, Микки спрятал член в трусы, но штаны решил не застегивать, все равно сейчас их надо будет снимать. Когда парень вышел из туалета, выключив свет, он почувствовал, как кто-то прижимает его всем телом к стене.
– Какого хуя? – закричал Микки, пытаясь вырваться из плена рук, которые крепко держали кисти рук брюнета за спиной.
Движения были скованными, поэтому Микки не мог разглядеть лицо нападающего. Сердце гулко стучало где-то в горле, в сознание закрадывалась тень паники, а ярость и гнев застилали глаза, заставляя дергаться в стальной хватке. Назавтра точно синяки останутся.
И вдруг Микки потянули резко на себя, хватая за горло правой рукой, а кисти все еще крепко были сжаты левой рукой нападающего. Что-то мокрое и скользкое коснулось уха, заставляя Микки застыть, с бешено колотящимся сердцем и нихера непонимающим видом. Тем временем язык нападающего скользнул внутрь уха, опаляя его горячим дыханием. Парень сзади, воспользовавшись замешательством Микки, отпустил руку с горла и достал наручники из заднего кармана.
Милкович почувствовал, как что-то холодное и металлическое коснулось его кисти, а после был щелчок. Брюнета толкнули на кровать. Он старался увернуться или хотя бы перевернуться, но его попытки были остановлены, когда тяжелое тело село сверху на задницу Микки. Парень чувствовал, что нападающий был ужасно возбужден.
Неужели меня изнасилуют в собственном доме?
– Никто тебя насиловать не собирается, – нападающий подтянул руки голубоглазого к изголовью кровати, приковывая его обе руки в железным прутьям.
– Блядский Галлагер, – зашипел Микки, когда понял, что на нем сейчас сидит его парень.
– Тихо-тихо, Мик, – прошептал рыжий, переворачивая брюнета на спину.
Йен подтянул край футболки брюнета к горлу, крепко сжимая её в кулак. Когда рука продвигалась к горлу, рыжий специально надавливал на белую кожу коротким ногтем большого пальца, чтобы оставить красную неглубокую царапинку, чтобы языком проследовать её путь от начала и до конца.
Микки тяжело задышал, вздымая высоко грудную клетку, выгибаясь на встречу к прикосновениям Йена, которые были необходимы на грани жизни и смерти. Руки уже затекли и неприятно покалывали, но дискомфорт с лихвой накрылся в тот момент, когда губы рыжего накрыли сосок Микки, оттягивая его зубами, а после нежно зализывая языком. В паху у брюнета уже ныло, сводило спазмами все тело. Но Йен, кажется, и не стремился оказать внимание возбужденному органу Микки. Галлагер стянул футболку через голову, дотягивая её до наручников, оставляя надоевшую ткань в районе кистей брюнета.
– Посмотри на меня, – голос Йена прогромыхал в тихой комнате, где только и было слышно тяжелое дыхание Микки.
Милкович открыл глаза, пару раз хлопая ресницами. Он увидел наглую ухмылку рыжего, который склонился над ним в паре миллиметров. Жизненно важно хотелось дотронуться до него губами, голым телом, чтобы тот почувствовал, какой он, Микки, возбужденный. Просто до одури хотелось потереться эрекцией, чтобы хоть как-то снять ноющее чувство.
Микки дернул бедрами вверх, но Йен увильнул от этого движения, вырывая недовольное шипение с губ брюнета. Галлагер спустился с кровати, устраиваясь между ног Микки, стягивая с того джинсы. Темно-серые трусы уже были мокрыми и натянутыми возбужденным членом Милковича. Йен облизнул мокрое пятно, закрывая глаза, прислушиваясь к сбивчивому дыханию парня. Галлагер положил руки на бедра брюнета, чтобы тот не двигался и обхватил головку губами через ткань белья. Микки постарался дернуться, но сильная рука прижала его к кровати, а пальцы второй руки поглаживали мошонку, сбивая все мысли в одну кучу где-то на задворках подсознания.
Йен стянул трусы с Микки, отбрасывая их к ранее снятым джинсам, ботинкам и носкам. Микки был абсолютно голым и не прикрытым ни единым миллиметром ткани, не считая того клочка футболки, что телепался в районе локтей.
– Согни ноги в коленях и раздвинь шире, – стальной и приказной тон.
– Это еще нахуя? – Микки никогда не слышал в своем голосе тень паники.
– Затем, что я сказал, – Йен схватился за горло брюнета, сдавливая. Микки оставалось только смотреть из-под опущенных ресниц на парня, выполнять то, что он говорит и тяжело дышать.
Микки видел, как Йен возбужден. Он видел, как высоко вздымалась его грудь, когда он смотрел на раскрывшееся тело перед ним. Он видел, как спортивные штаны натянулись в районе паха. Но также он видел, что Йен ни разу не притронулся с себе.
Вдруг что-то холодное коснулось заднего входа Микки, заставляя его свести колени вместе.
– Я. Сказал. Ноги. Раздвинуть. – Йен выговаривал каждое слово, которое ему давалось с большим трудом, и одним движением руки засунул то, что недавно касалось Микки.
Брюнет зашипел от боли, расставляя ноги, как ему велели. Задница заныла от резкого толчка в неё инородного тела, которое, кажется, было не таким уж длинным или широким. Но без подготовки или хорошей смазки это произошло слегка болезненно.
Но в следующую секунду что-то приятное пошло от того места, где только что было больно, посылая по всему телу сладкие волны. Микки прогнулся в спине, сильно передавив кисти рук наручниками.
– Что... Что это за хуйня? – недовольное шипение никак не сочеталось с блаженным выражением лица парня.
– Анальная пробка, – услышал ответ на свой вопрос брюнет возле своего уха.
Йен провел языком по мокрой шее голубоглазого, собирая маленькие капельки пота. У основания шеи, где она переходит в плечо, парень прихватил кожу губами, слегка её посасывая, оставляя яркий засос. Но в следующий миг Йен отпускает нежную кожу, чтобы впиться в неё снова, только в этот раз укусом. Когда челюсть резко сжимается, а зубы неглубоко прокусывают бледную кожу, Микки выгибается на кровати, грозно шипя, что он убьет нахрен эту рыжую сучку! А Йен лишь ухмыляется, слизывая выступившую кровь.
Галлагер снимает свои домашние штаны и голой задницей плюхается на грудь Микки. Брюнет попадает в темно-зеленый плен глаз напротив, он нервно облизывает губы, когда видит, что Йен смотрит на его губы и водит рукой вверх-вниз по своему стволу. После в руках рыжего появляется какая-то маленькая херня, нажав на кнопку которой, Микки громко стонет потому, что задницу опять сводит сладкой судорогой, пуская нехеровый такой заряд по всему телу.
Йен смотрит на раскрасневшегося и растрепанного Микки, и сердце сжимается. В следующий миг Йен берет свой член в руку и проводит головкой по искусанным губам брюнета. Микки приоткрывает глаза. Рыжий ударил своим членом по сухим губам брюнета, растирая по ним предэякулят. Милкович пытается ухватить губами головку, но рыжий не дает, поэтому Микки только облизывает член Галлагера, как какой-то чупа-чупс.
Йену надоело ждать, поэтому он кладет большой палец на нижний ряд зубов брюнета, слегка надавливая, тем самым открывая рот Микки еще больше. Рыжий наклоняется к рукам Микки, перехватывая их, перенося свой вес на них, и грубо входит в раскрытый рот. Милкович недовольно шипит, – ему больно! Больно потому, что руки уже саднит от наручников. Больно потому, что поза весьма неудобная для минета. Больно потому, что, мать его, член уже болезненно пульсирует, а руки прикованы к изголовью кровати, поэтому передернуть самому себе и довести до оргазма не получается, а рыжий, кажется, хуй на это забил.
Галлагер чувствует, что Микки уже на грани, да и у него самого не железные нервы. Поэтому он сползает с груди Микки, целуя того, прикусывая губы, слизывая маленькие бусинки крови, а руками пережимая у основания свой и миккин член, чтобы ни один из них сейчас не кончил.
– Галлагер... я тебя, суку, убью, – Микки захныкал от досады, толкаясь в руку парня, стараясь создать хоть какое-то трение, чтобы довести себя до логического конца. Да еще и эта пробка в заднице не придавала никакой надежды, чтобы скорее спустить.
– Встань на колени и прогни поясницу, – снова приказал Йен севшим голосом.
Никогда бы в жизни Микки не подумал бы, что будет беспрекословно подчиняться. Никогда!
Но сейчас Микки Милкович быстро, а от того и падает пару раз на гладкой поверхности простыни, поднимается и становится так, как приказал Йен.
Рыжий примостился сзади оттопыренной задницы. Достав пробку и откинув её в сторону, он приставил член меж расселины ягодиц и покружил головкой по колечку мышц, легонько надавливая, проталкивая её внутрь. Микки подался немного назад, захватывая немного больше в себя член Йена. Галлагер остановился, глубоко дыша, пытаясь успокоить сильно колотящееся сердце внутри.
– Ну, – Микки подмахнул задом, пуская по позвоночнику разряд тока. – С хуяли остановился?
Йен увидел недовольство в глазах парня, который повернул к нему голову. Микки же в свою очередь увидел хитрый оскал на лице рыжего.
– Сам двигайся, – сказал Йен, положив руки на бедра парня.
– Что, блять? Ты же, сука, и наполовину не зашел!
– Я сказал – двигайся сам! – Йен сильно шлепнул по ягодице Микки, заставляя того блаженно прикрыть глаза.
– Ну, ты и сука, Галлагер, – зашипел Милкович, пытаясь сильнее насадиться на член парня.
Ничего не получалось это мягко сказано! Микки пыхтел, пытался принять удобную позу, слушал сбивчивое дыхание рыжего и молился, чтобы того сорвало с катушек и он начал трахать его, Микки, как по старинке. Но мольба была не услышана.
Микки видел, что наручники разрезали кожу, и несколько капель крови упало на белую наволочку. Собственный член немного опал, но энтузиазм накрывал с головой. Хотелось все-таки насадиться до основания, чтобы услышать этот шлепок тел, чтобы почувствовать яйца рыжего, бьющиеся о его, Микки, зад. Хотелось почувствовать распирающие ощущения от немаленького размера достоинства его парня. Но этот пидор нисколько не хотел помочь брюнету.
– Блять, ну выеби уже меня!
Микки крутанул задом, задыхаясь от того, что член опять уже болезненно пульсировал; от того, что руки пекло; от того, что блядский Галлагер хмыкнул от просьбы Микки. Очень самодовольно хмыкнул. Но в тот же момент одним рывком толкнулся в Милковича, повалив того на кровать, заставляя жалобно заскулить. То, что руки сводит нереальной болью ушло на второй план, когда член Йена резко входил и выходил. Галлагер выходил полностью, после чего резко вбивался обратно. Несколько таких толчков, – а вернее четыре – и Микки, закрыв глаза, громко закричал, кусая себя за предплечье, оставляя ярко красный след от зубов и бурно кончая на простынь.
Брюнет сладко закричал, теша самолюбие Йена, а стенки его ануса с бешеной силой и скоростью начали сжиматься вокруг члена рыжего. Поэтому еще пару фрикций и Йен ложится на спину парня, кусая его мокрый загривок, спуская прямо внутрь Микки.
Спустя минут пятнадцать Микки приподымает голову, чтобы взглянуть в глаза любимому.
– Открой наручники, говнюк, – лениво улыбается брюнет.
Йен выпускает руки Микки из плена, растирая закоченевшие кисти, вылизывая раны. – Ну, как тебя BDSM всё еще не возбуждает?
– Ой, заткнись, – Микки подкатывает глаза, вскидывая средний палец вверх, на что Йен тихо смеется.
– Никогда не нужно судить то, чего ты никогда в жизни не пробовал. Ведь тебе это может и понравиться!
И ведь Галлагер, сука, был прав. Если Микки Милкович скажет, что ему не понравится, то он будет самым большим пиздоболом в мире! Такого охеренного оргазма у Микки не было давно. И он боится, что все опять уйдет в быт, опять все станет банально.
– Я не распробовал, – отвечает Микки тихо, чтобы скрыть свое смущение и страх, что это никогда не повторится.
Йен, прекрасно всё понимая, прижимается сзади к парню, улыбаясь и целуя того в загривок туда, где недавно укусил.
– Значит, попробуем еще пару раз, чтобы ты распробовал, – отвечает Йен прижимая ближе к себе улыбающегося брюнета.
