Психея

Глава 6.

От лица Ронни.

Опускаю телефон, игнорируя голос Дилана, пока тот пытается выяснить, о ком я говорю, но моих сил больше не хватает. Глаза уже привыкают к темноте, так что могу разглядеть кирпичные стены, холодный бетонный пол. Мои ноги ноют от дикой боли, что растекается по всему телу, вынуждая скулить. Мне удалось сесть, найти опору в виде бетонной глыбы, думаю, она была оставлена здесь ещё со времен жизни моей бабушки. Пахнет сыростью, где-то капает вода, поэтому звук эхом разносится по подвалу, руша ту «глубокую» тишину, что взваливается на мои плечи. Пытаюсь поджать ноги к груди, но правая подводит. Не могу ею шевелить, так что продолжаю похрипывать, трясущимися руками ища в телефоне функцию «фонарик». Холод. Чертов холод. Мои зубы стучат, а губы дрожат, уверена, что они приобрели голубоватый нездоровый цвет. Пытаюсь не терять самообладание и включаю фонарик, сразу же поднимая руку. И свет натыкается на босые, покрытые ссадинами ноги, скрытые под подолом белого платья. Мой визг раздирает больное горло, а телефон выпадает из рук, ударяясь экраном об пол, по которому начинаю хлопать ладонями, ерзая, чтобы отползти дальше, но позади бетонный блок. Да и от боли в ногах начинаю кричать громче, плюясь грубыми словами. Влажные волосы липнут к лицу, покрытому холодным потом, мой телефон начинает вибрировать, что говорит о том, что кто-то звонит, но я не могу даже шевельнуться, чтобы взять его. Нет, мне не вдохнуть нормально, мои легкие забиты водой, не позволяющей глотнуть кислорода. Зубы стучат, а горячие слезы, поток которых не могу остановить, текут по щекам, уже испачканным в пыли. Телефон пищит, значит, разряжается, фонарик отбирает много энергии. Пытаюсь прекратить так громко и хрипло втягивать воздух сквозь сжатые зубы, и поднимаю взгляд, с настоящей злостью всматриваюсь в темноту, пытаясь уловить хоть какое-то движение, но всё, что вижу, — это силуэт. Да, я знаю, что Она там. Ощущения знакомые. Такое родное чувство ледяного ужаса, страха, засевшего в глотке и мешающего говорить, а так же сохранить здравый порядок поступающих мыслей.
Тишина. Вокруг больше не слышно капающей воды, трещащих стен, ветра, что гоняет пыль по помещению. Я настраиваюсь лишь на то, чтобы расслышать Её. Хотя бы что-нибудь, но мои собственные убеждения, к которым я прихожу, завязывают узел на моей шее.

Она не дышит.
Но смотрит.

***

Покидать дом в темное время суток — не самая излюбленная вещь, но если ситуация того требует, то приходится пойти против себя, перебороть какой-то внутренний барьер. К тому же необходимо подобраться к тому месту, которое изрядно пытаешься избегать, даже боишься подумать, представить его в своей голове, будто оно способно затянуть твое сознание в темную бездну.
Дилан сидит на заднем сидении. Да, на чертовом заднем, одну руку держа сложенной на груди, а другую поднеся к губам, которые оттягивает пальцами, с недоверием смотря на парня, ведущего автомобиль. Рид так и не пояснила, кто он, правда, Дилан даже понятия не имеет, что она сама не знает его толком, но в данный момент Коди — единственный трезвый человек, который находится в салоне. Джейн сидит рядом на переднем, пытаясь дозвониться до Ронни, и каждый раз ругается под нос, опуская телефон и изучая взглядом экран: