Ты получаешь удар в грудную клетку от простых слов и не можешь дышать. Смотришь, не веришь своим глазам, идешь и не понимаешь, что это ловушка. Тебя тошнит, хочется вырвать, но Джин перекрывает твои губы своими, ведет к рабочему кабинету, именно к столу, чтобы сдержать обещание и выебать тебя.
При Наын это совсем не весело, это до застывшего крика в глотке плохо. Настолько худо, что ты из-под толщи страха и размышлений слышишь, как Кевин ругается за дверью, колотит в нее так громко и сильно, на секунду в глазах Джина появляется сомнение. Исчезнув, это чувство притупляется, он рыкает на того, что чем больше шумит, тем будет больнее Т/и.
«Т/и – это я?» - в голове все как-то глухо и нелепо, грудную клетку рвет стальными щипцами боль, и она в миллиарды сильнее физической. Ты тонешь в громких мыслях, сознание забрало в пучину, чтобы было меньше боли, не так страшно.
Тебя толкают к столу, наклоняют, грубо задирая майку, гладят в спине. Джин шепчет тебе на ушко что-то про счастливую жизнь втроем, а Наын радуется почему-то и хлопает в ладоши.
Ты лишь ощущаешь холод на обнаженных участках кожи, ожоги, что оставляют ладони Джина, и яд, что разливается по крови, отравляет тело. Ломит кости, тошнит, тебя бьет озноб, и обжигает сильный удар по ягодицам.
- Прости Наын за это представление, - он извиняется, а ты слегка смеешься.
«Он извиняется перед ней! Ну пиздец»
Еще один шлепок окончательно отрезвляет тебя, заставляет вынырнуть из воды отчаяния и начать барахтаться. Парень хватает тебя сильнее, начинает вбиваться в тело резко и неожиданно, что приходится снова свалиться на стол и зажмурить глаза.
Скоро этот кошмар кончится. Ты откроешь глаза, и вы снова будете стоять втроем в гостиной с Кевином, шутить про вашу семейную жизнь и смеяться. Не будет этого жесткого дерева, так больно врезающегося в живот, насилия на глазах у извращенной школьницы и боли во всем теле. Ты стараешься думать лишь о том, что нужно дышать.
Где выдох, там и вдох. Ты вспоминаешь Кевина, такого ласкового, доброго, своего. Теплого Джина, нежного, аккуратного; ваш секс в машине кажется таким далеким, словно вы уже бесконечно стары. Все это не похоже на правду, но, тем не менее, тебе больно от его толчков, потому что грудь грубо прижата к дереву, живот ударяется о ребро стола, а из горла не выходит ни единого звука.
Джин целует тебя между лопаток, тормозит и выскальзывает, подзывая Наын.
- Самое время поприветствовать Джина, - ты валишься на пол, не можешь оторвать газа от школьницы, заглатывающей полностью орган парня и начинающей тут же уверенно и быстро двигаться, помогая себе рукой. Она вылизывает головку, дразнит показательно уздечку и смотрит на тебя, чтобы через секунду с хлюпом отстраниться.
- Я чувствую, какая ты на вкус, - облизываясь, лепечет она, а ты отворачиваешься от них, и желудок выворачивает с такой силой, что при новом позыве уже кажется, что следом за бывшим завтраком пойдут органы, но ничего уже не остается. Ты смотришь на лужу перед собой и понимаешь, что плачешь.
Горячие слезы обжигают щеки, пока ты слышишь стоны Джина. Он кончает на лицо Наын и чмокает ее в губы.
Тебе уже плевать.
- Ты чего? – он опускается перед тобой на колени, облизывая губы. - Я думал, тебе понравится.
«Мне бы понравилось, если бы ты сдох» - рычит что-то внутри.
Ты лишь кашляешь, смаргиваешь слезы и давишь всхлип.
Джин видит тебя бледную и абсолютно разбитую на полу. Где-то он ошибся, осекся на половине пути и не остановился вовремя. Ким смотрел на Наын, на ее милые ножки, когда та зашла, и захотелось показать, кто здесь хозяин, а в ширинке зудело все еще с разговоров про месть в виде траха для тебя.
Парень не понимает, где дорога ушла не туда, ведь ты ни слова не сказала против, спокойно пошла, согнулась под ним и позволила трогать. Дрожала от его прикосновений и так сладко скулила. Джин наслаждался изгибами полюбившегося тела, на которое встает меньше чем за секунду, поглаживал спину, прежде чем скользнуть внутрь.
Внутри было так узко, жарко, для него ты представляешь отдельный вид сокровища, от которого сносит крышу, хочется больше, сильнее и глубже. Он так и поступил, взял без остатка, вытрахал до белых кругов перед глазами, изредка ловя восхищенный и похотливый взгляд Наын. Джин потерял голову, похоть застилала глаза, ему было уже все равно с кем, лишь бы кончить ярко и со стоном. Ему нужно было сделать это максимально грязно, поэтому Наын хорошо подошла на эту роль, умело вбирая орган.
«Я чувствую, какая ты на вкус» - Джин сошел с ума от этих слов, она ощущала его девочку у себя во рту. Он кончил так ярко и грязно, что ноги не выдержали мощной разрядки. Он облокотился о стол, видя напротив тебя, такую хрупкую, маленькую и бледную.
«Что же я наделал?»
