Рваный вздох слетает с губ, и девушка хмурит брови, прикусывает нежную кожу своей ладошки и, тяжело дыша, прогибается в спине. Ей чертовски хорошо, но она знает, что дальше будет еще лучше. Осталось лишь заслужить продолжение. Именно по этой причине она старательно обводит пальчиком набухший бугорок между ее разведенных ног, размазывает сочащуюся смазку, чуть вводит палец вовнутрь, но не проталкивает далеко.
Потому что Он запретил.
— Черт, Юнги, — срывается теперь уже самый настоящий стон с ее губ.
Терпеть нет сил. Хочется побыстрее ощутить его в себе, прочувствовать каждую набухшую венку на невероятно твердом органе, насладиться будоражащим сознание скольжением.
— Да, чаги? — его голос совершенно невозмутим. Кажется, зрелище, происходящее сейчас на кровати, нисколько не выбило его из колеи.
Но так только кажется.
На самом деле, Мин уже давным давно хочет проникнуть в такое манящее лоно, коснуться чуть вспотевшей кожи, потеребить пальцами затвердевшие соски, оставить множество засосов-отметин на шее, ключицах и плечах.
Но ведь так не интересно.
Гораздо интереснее доводить до исступления и себя, и ее, скользить по тонкой грани между реальностью и нирваной, мучить и медленно убивать, чтобы потом, в минуту наивысшей муки, неожиданно воскреснуть.
По этой причине Юнги незаметно и мучительно-медленно водит ладонью по своему возбуждению, думает о том, что это могла бы быть ее ласкающая сейчас лоно ладошка и понимает, что пора.
И вот Мин уже действительно не может дальше терпеть эти издевательства. Он тихо встает, разминает шею, а после черная рубашка, ставшая влажной от пота, улетает куда-то к чертям собачьим.
Все это время его малышка ласкает себя, ее щеки пылают, глаза зажмурены, и Мин готов поклясться, что в этот момент она — это воплощение самой настоящей женской красоты. Она — наивысшее существо, идеал, богиня.
Богиня резко распахивает глаза, когда слышит, как щелкает бляшка ремня. Кусая губы, она затуманенным взглядом смотрит на обнажающегося любимого и разводит ноги еще шире. Вот он, сладкий приз за все ее мучения.
— Ты готова получить награду, моя маленькая победительница? — и даже голос у Юнги неожиданно меняется, становится более басистыми и более шелестящим.
Черт.
Возбуждает.
— Просто трахни меня уже, чертов Мин Юнги.
И "чертова Мин Юнги" не нужно просить дважды.
