В коридоре как всегда полно народу, ты протискиваешься между разными группами, лишь бы добраться до аудитории и тут за талию хватает чья-то крепкая рука и прижимает к упругой, сильной груди. Парень глубоко вдыхает, запоминая твой парфюм, и диковато улыбается.
- Какая ты вкусная, - он облизывается и уже склоняется к шее, чтобы провести по ней носом, впитывая каждую частичку запаха, но не успевает, потому что ты с силой отталкиваешься и испепеляешь его взглядом, полным ненависти.
- Ким Сокджин, - произносишь его имя по слогам, хотя это и не нужно, ведь весь поток знает эту занозу, такую привлекательную, немного дурную и сумасшедшую.
- Да-да, милая, мне льстит, что ты знаешь мое имя, - он щурится и подходит к тебе снова вплотную. - А я тебя унюхал, прижал к себе и теперь от меня не убежать, - он ласкает твой слух, кусает мочку и отходит, победно улыбаясь.
Ты не хочешь говорить, что уже давно забыла, куда направлялась, промолчишь, что сейчас еле стояла на ногах, слушая каждое его слово и телу понравилось чувствовать себя ничтожным в чьих-то руках, а разум не против отдаться без сопротивления сильным рукам, и все нутро пульсирует диким жаром рядом с ним - аж распирает. Ты не понимаешь, как это происходит, и почему все тело как ватное, но смотришь в ответ и стараешься ненавидеть это высокомерие, искренне желать ему пропасть куда подальше, но проигрываешь, тихо пискнув перед тем, как его губы налетают на твои.
Он толкается грубо языком внутрь под веселые возгласы в округе, целует мокро, открыто и так мощно, что у тебя слюна стекает по подбородку, но парень ловко языком ее ловит, возвращает в рот и так жадно гуляет по твоему телу, что каждая частичка его разума кричит: "Мое", а ты только подтверждаешь, жмешься к нему, как к последней опоре на свете и даже не обращаешь внимания на толпу людей вокруг, и даже если он тебя разложит на этом грязном полу ты не будешь против.
Недоумевать нет времени, потому что Джин горяч и уже разорвал все твое мужество, оставил его ошметками стекать по стенке, пока сам грубо мнет твои ягодицы, почти подкидывает в воздух мощными касаниями и распаляет между вами такой огонь - любой бы позавидовал.
У вас нет времени, но Джин еще может думать, несмотря на то, что рядом с тобой отказали все тормоза. Что такого в твоем парфюме? Он бьется в истерике внутри себя как маленькая девочка, но не жалеет ни о чем. Он ищет кладовку, аудиторию, туалет - что угодно лишь бы дотянуть, не выбить своим членом из тебя последнее сопротивление прямо в коридоре, и вежливые люди, которым попросту не хочется смотреть на похотливый разврат перед глазами, вежливо приоткрывают двери аудитории, куда должен зайти весь поток, но они решают подождать.
У вас не много времени. Перерыв не такой большой, как похоть, пылающая где-то вежду вашими губами, что постепенно пытаются сожрать друг руга в бешенном поцелуе. Джин пропал, а ты не ищешь выхода вместе с ним. Весь поток за дверью знает, что вы делаете, и это взрывает все тормоза, поднимает из глубины души Джина самые горячие и страстные движения. Он разворачивает тебя и перед тем как спустить джинсы, просовывает в них обе руки и с силой сжимает ягодицы.
Ты стонешь тихо, пытаешься заглушить, но кроет так неимоверно, что ничего не помогает. Спасет только его член где-то глубоко в тебе, и ты это говоришь вслух, а в ответ Джин смеется.
- Я знаю.
Он все понимает, любое чувство, он уверен, отражается и в тебе, потому что крыть начало вас двоих с первой секунды. Парень наклоняет тебя к парте, там прислоняется к твоей спине, перехватывая одной рукой поперек живот и вгрызается в основание шеи с первым толчком. Парень мычит протяжно, лишь сильнее впиваясь в кожу, грубо, размашисто и тягуче толкается в тебя, слыша тихие всхлипы.
- Детка, не жалей для меня стонов.
Повинуешься лишь одной хриплой просьбе и воешь от его огромного члена, он ощущается всем телом так горячо и приятно, что ты бы всю жизнь насаживалась лишь на его одного. Без перерыва начинаешь говорить обо всем вслух, и Джтн от этого чуть ли не мурчит, вдалбливает так, что боится, что ты грудь о парту отобьешь, поэтому живот держит все крепче, почти на весу выбивая их тебя все, что только физически возможно.
Время для вас важная деталь, заставляющая держаться где-то на поверхности, поэтому Джин не сдерживается, признает себе, что был готов кончить как только вошел в твое горячее тело и кончает на парту, целуя тебя между лопаток так нежно, что ты готова потерять сознания от головокружащих последних секунд.
- Ты все еще пахнешь так вкусно, что у тебя за парфюм?
- Я не пользуюсь ни чем, Джин, - не узнаешь свой голос, натягивая обратно одежду и краснея, смотря на дверь, где весь поток знает, чем вы только что занимались. - Неужели я так вкусно пахну?
- Да, так вкусно, это не передать, а еще, - он склоняется снова к твоей шее, - еще к твоему запаху добавились ароматы меня и секса. Я хочу, чтобы ты так пахла всегда.
Слова заставляют тебя покраснеть, и опустить глаза. Ты тоже этого хочешь, и Джин это видит, улыбается и притягивает в объятия.
- Жутко, да? Это будет нормально, если я предложу тебе встречаться?
- Если ты не предложишь, я своими же руками сверну тебе шею, потому что там сотня людей видела мой позор.
- Это был не позор, детка, а наслаждение.
