...31 июля 1970 года...
Лили Эванс
Листок упал в котелок. Жидкость густо вспенилась и с шипением пролилась на раскаленные стенки.
Лили помешала зелье.
Было послеобеденное время. С утра по окрестностям прошумел по-летнему обильный дождь, и река, укрощенная фабричной плотиной и трубами, наполнилась, вымывая берега, а небо затянуло плотной пеленой. Солнечный свет с трудом пробивался сквозь нее и падал на землю рассеянным светом.
Во вторник, когда она после завтрака выносила остатки молока дворовой кошке, прибежал Северус. Лили сидела на корточках, наблюдая за тем, как ее питомица лакает угощение розовым языком, как вдруг услышала пронзительный, полный бесконечной радости крик. Северус несся к ней во весь опор, тяжелые ботинки громко бухали по дороге, большой вязаный свитер, похожий на рыболовную сеть, вздувался на его тощем теле, как парус. Увидев, что она подняла голову, Северус замахал какой-то бумагой, и Лили поняла, что случилось.
Конечно же, она обрадовалась за него. Конечно же, обняла и поздравила и ликовала вместе с ним изо всех сил.
Но... когда она, прочитав приглашение в Школу чародейства и волшебства, остановилась не на своей фамилии, что-то нехорошо дрогнуло у нее внутри. Какой-то недобрый клубочек свернулся у сердца, и всякий раз, как Северус упоминал о начале учебы (а делал он это постоянно), этот клубочек вздрагивал и неприятно шевелился.
Она поняла, что-то важное, к чему она так стремилась все лето, уже где-то происходит. И не просто где-то, а совсем рядом, с ее лучшим другом. И без ее участия.
Следующий день Лили провела у окна, высматривая пролетающих мимо птиц. Северус пришел к ней только под вечер, с целой охапкой книг, котелком и самой что ни на есть настоящей волшебной палочкой, по очереди показывая ей то одно, то другое и взахлеб делясь впечатлениями о Косом переулке.
Лили хотелось плакать, слушая эти почти сказочные истории, но она не позволила даже капельке зависти проникнуть в свою душу и молча улыбалась его рассказам, листая принесенные книги, в которых всерьез говорилось о чарах, единорогах и драконах.
Наступил четверг. Северус хотел начать заниматься, не дожидаясь начала учебы. Его глаза, обычно спокойные и грустные, горели огнем. Он выглядел даже бледнее обычного и все время говорил, о чем им будут рассказывать на каждом предмете. Можно было подумать, что он уже проучился в Хогвартсе не один год.
Шли дни. Клен во дворе начал потихоньку облетать, а небо над домом было все таким же спокойным, как и все ее одиннадцать лет.
Лили начала думать, что Северус ошибся, и что она вовсе никакая не ведьма. Своими опасениями она не делилась ни с кем, даже с Петуньей, хотя та в последнее время была и так не очень общительна...
Все то волшебство, которое она творила раньше, теперь казалось красочным, но позабывшимся сном. Цветы больше не слушались ее, не меняли оттенок у нее в руках, она больше не могла парить в воздухе, как бы ни махала руками, и не находила в саду по вечерам тот маленький светящийся огонек, который до этого жил в розовых кустах. Чудеса вдруг закончились, словно кто-то решил, что хватит с Лили волшебного Рога Изобилия, и унес его.
Сегодня Северус, уже не такой восторженный, как в первое время, а деловито-сосредоточенный и серьезный, предложил ей приготовить несложное зелье, которое нашел в учебнике.
Лили с тяжелым сердцем присоединилась к нему, хотя ей совершенно не хотелось ничего делать, разве что лежать на своей кровати, свернувшись калачиком, и смотреть в окно, чем она и занималась в последнее время.
Разведя на берегу унылой фабричной реки небольшой костерок, они стиснули пламя в самодельной печке из речных камней и поставили сверху небольшой, замечательно-круглый котелок. Северус то и дело подвигал его на самодельной жаровне, опасаясь, что он упадет, и смахивал с блестящих боков травинки и порошок.
— Северус, ты уверен, что нас не накажут за то, что мы... варим здесь зелье? — спросила Лили, опуская на колени книжку. — Разве это законно?
На ней был джинсовый комбинезон и белая футболка. Волосы были собраны в хвост. На коленях уже отпечаталась зелень, но в целом Лили выглядела опрятно и чисто, в то время как руки Северуса были по локоть в грязи, а на щеке виднелся след сажи.
— Мы учимся, за это не могут наказать! — уверенно ответил он. — Мама говорит, что как только мы попадем в Хогвартс, сразу же начнем серьезно заниматься! Так что если мы хотим стать лучшими учениками, у нас мало времени на подготовку, — Северус распластался на траве и подул на огонек. — Все, Лил, теперь можно нарезать Волчью траву! — он вскочил на колени и ткнул зеленым от травы пальцем в страницу учебника.
— Что нарезать?
— Э-э... полынь, кажется, так она называется?
Лили молча подвинула к себе доску и начала нарезать траву, вслушиваясь в то, как похрустывают под лезвием тугие, полные сока стебли.
По воздуху поплыл пряный прохладный аромат.
— Жду не дождусь, когда можно будет сварить его на уроке! — Северус бросил в зелье щепотку соли, и раздался негромкий хлопок. — Мы будем самыми лучшими учениками, все обзавидуются, когда увидят, как мы ловко управляемся!
Лили ножиком смела аккуратно нарезанную полынь в котелок и счистила травинки с ладоней.
— Угу.
— Если мы все сделаем правильно, то сможем заживлять порезы с помощью этого зелья! — продолжал Северус. — Я даже порежу себе палец, чтобы проверить! — в порыве вдохновения он поднес было нож к своей руке, облизал губы и медленно опустил его на доску. — Хотя совсем не обязательно заниматься такими глупостями, я... я уверен, что оно сварено правильно. Мы можем просто дождаться, пока кто-нибудь из нас случайно не поранится...
Лили наблюдала за тем, как боб, который Северус пытался разрезать пополам, то и дело норовил выскользнуть из-под его ножа. Положив свой на доску, она надавила на него, держа лезвие ножа плашмя. Боб лопнул, и на доску потек густой, как древесная смола, сок.
Северус немедленно сделал так же и охнул, увидев, как много жидкости оказалось под сморщенной сухой кожурой.
— Интересно... — он сделал пометку в блокноте и выжал оставшийся в бобе сок в котелок. — Умница, Лил!
Она улыбнулась, встретившись с ним взглядом, но когда Северус снова опустил голову, улыбка ее немедленно потухла.
— Все от зависти полопаются, я точно знаю... — бормотал он, покачивая головой, и, скорее всего, не замечал, что говорит вслух.
— Наверное.
Северус поднял голову и увидел, как Лили тоскливо листает учебник, разглядывая изображения волшебных растений.
— Лили?
Она не поднимала головы.
— Что случилось, Лили?
— Они забыли про меня, Северус? — тихо спросила девочка, разглядывая страницу в учебнике.
Северус перепугался.
— Да ты что! — он в один миг оказался рядом, ругая себя за то, что сразу не понял, почему она так непривычно молчалива. Объяснять ему, кто такие «они», не было необходимости, они всегда понимали друг друга с полуслова. — Нет, конечно! С чего ты это взяла?
— Тебе неделю назад пришло письмо. Скорее всего, сейчас всем рассылают письма. Мы живем рядом. Если бы они хотели, чтобы я... давно бы уже...
Голос предательски сморщился, и она замолчала, сглатывая комок в горле.
— Мне прислали письмо раньше, потому что... — Северус лихорадочно подыскивал объяснение, — ... потому что у них есть адрес моей мамы, вот и все! Это было просто, вот они и прислали раньше времени...
Лили не поднимала взгляд. Северус с тоской посмотрел на ее потускневшее личико. Обычно когда она обращала на него взгляд, Северусу казалось, что его касался теплый солнечный лучик.
— Я уверен, что они просто проверяют тебя, наблюдают за тобой, даже когда ты сама не замечаешь!
— Как они могут меня проверять и наблюдать за мной, если я совсем не колдую в последнее время? — Лили сердито захлопнула книгу. — Сама не понимаю, что случилось... — она посмотрела на свои ладони и сомкнула похолодевшие пальцы в щепотки. — Может быть, я и не умею вовсе? Может, и тебе показалось, что я — волшебница, Северус. По-моему, это совсем не так!
— Мне?
Северус рассмеялся и покачал головой.
— Лили, ты же сама рассказывала, как цветок, стоящий на подоконнике, выбил стекло, когда ты случайно пролила на него чай!
— Кто-то мог просто бросить в окно камень.
Мальчик схватил учебник, раскрыл и шлепнул перед ней на траву. На Лили взглянули витиеватые буквы «Введения в зельеварение».
— Тут сказано, что зелье признает только руки волшебника! — сказал он, ткнув пальцем в буквы. — Если бы ты не была колдуньей, то у нас получилось бы не зелье, а просто вода с травой.
Лили взглянула на котелок. У нее на глазах на поверхности мерцающей зеленоватой жидкости вздулся гигантский пузырь и лопнул, испустив золотистый пар.
— Но ведь мы варим его вместе, а ты точно волшебник, — она принялась неосознанно выдирать из земли траву. — Что если я вовсе и не должна была поступить в Хогвартс? Что если ты ошибся, и я не колдунья, а... — девочка махнула рукой, отчего браслеты и фенечки затрещали, ударяясь друг о друга, и беспомощно хлопнула себя по ноге, — ... какой-нибудь чудик, вроде того монаха, который проспал в льдине сто лет? Я не смогу учиться в обычной школе, зная, что где-то есть Хогвартс, — Лили зажмурилась и затрясла головой. — Не смогу!
— И не будешь! Ты никогда не будешь учиться в обычной школе! Ты будешь учиться в Хогвартсе вместе со мной, я в этом точно так же уверен, как в том, что тебя зовут Лили Эванс, а не Мэгги Смит! — он подвинулся ближе, и Лили неохотно подняла на него глаза. — Все будет хорошо, Лили! — проникновенно сказал мальчик. — Если они до середины месяца не пришлют письмо, мы что-нибудь придумаем... я... да я лично напишу профессору Дамблдору!
Лили приподняла уголки губ, с грустью глядя в блестящие черные глаза. Северус улыбнулся в ответ, радуясь, что хоть немножко помог ей.
Она вдруг сунула руку в карман комбинезона, вынула чистый носовой платок и легонько провела им по щеке Северуса.
Мальчик неловко вздрогнул и машинально отстранился, вопросительно заглядывая ей в глаза. Он не привык к такому откровенному проявлению внимания, потому сразу насторожился — что ей нужно? Платочек сполз по его щеке вниз, коснувшись подбородка, и Лили опустила руку.
— Ты испачкался, — пояснила она, пряча платок на место.
Бледные щеки порозовели. Северус поспешно вернулся на свое место у котла и схватил доску и ножик.
— ... а маггловская школа вообще никому не нужна, — торопливо заговорил он. Щека горела в том месте, где касался платок, но Северус не решался ее потрогать. — Это пустая трата времени... и она совсем тебе не нужна... ты непременно попадешь в Хогвартс, так что не в-волнуйся, а магглы — темные и глупые, они ничему не могут нау...
Лили слегка улыбнулась, и Северус осекся, окончательно залившись краской.
— ...то есть, они, конечно, учат, но...
— Лили! Ли-или!
Они обернулись на голос.
Запахнув джинсовую куртку, Петунья Эванс спускалась вниз с пологого холма, быстро и широко переступая по мокрой траве. Круглые костлявые коленки ее мелькали, то и дело показываясь из-под платья в цветочек, тонкие блестящие волосы, которая она расчесывала часы напролет, растрепались из-за ветра, а белые гольфы потемнели из-за воды. Петунья явно была не рада, что очутилась в такой грязи и сырости, и недовольно морщилась, глядя то себе под ноги, то на сидящих на берегу ребят.
— Что случилось, Туни? — спросила Лили, поднимаясь с травы.
— Мама зовет тебя домой! — крикнула девочка, остановившись в нескольких метрах от них и болезненно щурясь из-за разряженного дневного света. Верхние зубы у нее были крупные, с заметными зазубринками, курносый нос украшали коричневые веснушки. Она поежилась из-за холодного речного ветра и крепко обхватила себя руками. — Пришла твоя учительница.
Лили обреченно взглянула на Северуса.
— Это из-за окна, — пояснила она шепотом. — Которое разбил тот цветок.
— А... — Северус понимающе кивнул. — Мы увидимся вечером?
— Не знаю. Пока, Северус.
— Пока, Лили.
Лили побежала к сестре. Темно-рыжие волосы сгустком пламени плескались у нее за спиной.
Не дожидаясь, пока она подойдет, Петунья резко повернулась и пошла наверх, явно рассерженная тем, что ее оторвали от своих дел и заставили разыскивать сестру.
Лили догнала ее, обернулась на ходу и помахала Северусу, который все еще смотрел ей вслед.
Северус, засмотревшись на них, спохватился и помахал в ответ, но девочки уже скрылись за холмом. Прерывисто вздохнув, он вернулся к зелью.
