— Джекилл? Джекилл — этот монстр?!
Джеймс валялся на животе на своей смятой постели, в одних джинсах, весь в учебниках и фантиках из-под конфет, и смотрел на Ремуса так, словно тот объявил, что Хвост стал балериной.
— А что, по-твоему, это невозможно? — Ремусу почему-то очень хотелось, чтобы Питер перестал так громко чавкать тянучкой у него за спиной.
— По-моему ты башкой треснулся, Лунатик, — сочувственно сказал Джеймс, рассеяно почесывая острым кончиком пера раздражение, оставшееся у него на щеке после бритья. — Или переучился, — он указал пером на Сириуса, привлекая его внимание. — Мне вот тоже… слышь, Бродяга, говорю, мне вот тоже сегодня приснилось, что Слизнорт превратился в моржа-убийцу и лупит меня ластами, пока я пытаюсь сварить зелье. Но это же не значит, что он — монстр.
Сириус сипло засмеялся, дымя сигаретой. Он сидел на подоконнике у настежь раскрытого окна, в расстегнутой рубашке и с собранными в хвост волосами. Жара для середины мая стояла несусветная, но он все равно курил.
— Скажи спасибо, что он не пытался тебя поиметь, Сохатый, — Бродяга прищурился, затягиваясь. — Кстати, вы знали, что у моржей в члене есть кость?
— Да ну? — удивился Джеймс.
Бродяга промычал что-то утвердительное.
— А если сломается? — обеспокоенно спросил Питер, но на него никто не обратил внимания.
— Бред, мне это не нужно, — Джеймс снова уткнулся в учебник. — С костяным хером в квиддич не поиграешь.
— А ты используй его как биту?
— Моржам повезло, что они не играют в квиддич, — ввернул Хвост, но снова безуспешно.
— Почему, Слизнорт же играл, — бросил Сириус, и они с Джеймсом заржали.
— Можно мы вернемся к Джекиллу? — немного раздраженно попросил Ремус и парни послушно заткнулись. — Сохатый, я ничем не треснулся, я уже давно об этом думаю. В последнее время он явно нездоров, и хуже ему всегда становится в конце месяца, как раз перед полнолунием! И еще, я навел справки, все те, кто ходил к нему на прием, поговорить, в итоге попадали в лес!
— Совпадение, — протянул Джеймс. Сириус бросил на него взгляд. Он все это уже слышал, но не хотел мешать Лунатику, в конце концов, это — его идея.
— Тинкер Бэлл ходила к нему, потому что её задирали слизеринцы, из-за того, что она не может говорить, эта француженка, — уперто продолжал Ремус. — Лерой, я говорил с её подружкой, у неё были какие-то проблемы в семье, кажется, к ней приставал брат. У Марлин погиб отец, и Мэри рассказывала мне, что они вместе ходили к нему!
— А как насчет той гребаной толпы, которая ходит к нему поговорить, но в лес так и не попала?
— Пока не попала! Хорошо, ладно, может быть это — совпадение, но что ты скажешь о том, что я недавно подслушал его разговор с Грей, и он говорил ей, что… — Ремус поморщился, пытаясь вспомнить, что именно говорил доктор Джекилл. — В общем, нес всякую хрень, вроде как он больше не может себя контролировать, он опасен и должен уехать из замка, пока еще не поздно. И у него на боку была огромная, рваная рана. Я думал, его покусал оборотень, но потом Бродяга сказал, что в прошлое полнолуние он бросился на того монстра! И укусил его за этот бок!
Джеймс вопросительно посмотрел на Сириуса. Тот кивнул, уже без насмешки.
— Это правда, Сохатый. Помнишь? Я бросился на ту гориллу.
Джеймс задумчиво почесал палочкой в волосах.
— И если это так, значит, это Джекилл каждый месяц выманивает в лес учеников! — продолжил Ремус. Он и не заметил, как начал мерить шагами спальню. — Может быть он какой-нибудь недооборотень? Или вроде того? Мы можем проследить за ним в полнолуние, и тогда…
— Как выманивает?
— Не знаю! Как-то! А как мы выбирались из замка столько лет? Может, он нашел какой-нибудь ход, который мы пропустили?
Джеймс недобро, ревниво засопел.
— Это маловероятно, — после паузы сказал он, указав на Ремуса палочкой, но тут вдруг пружинисто вскочил на постели, с хрустом сминая учебники и конспекты. — Но вообще я согласен, с Джекиллом что-то нечисто, раз он прячет такую рану и не пошел в крыло, — Джеймс засопел еще сильнее, и прищурился, потрясая пальцем. В глазах у него зажегся знакомый огонек. — Мы можем его проверить.
— Как? — удивленно чавкнул тянучкой Питер.
— Залезем к доброму доктору в кабинет, Хвост, — лениво протянул Сириус, как всегда безошибочно уловивший ход мыслей Джеймса. — Посмотрим, что он там прячет.
— Как? — повторил Питер. — Он же запирает его, нет? Может еще и сигнализацию ставит, как Ананас!
— Бродяга одолжит нам свой нож, правда, Бродяга?
— Я оставил его в Блэквуде, — Сириус высунулся из окна, увидел снующих у подножия башни слизеринцев и как бы невзначай, но зато от души, харкнул.
— Черт, тогда остается одно, — Джеймс прошелся по комнате, пытаясь откусить от губы пересохшую чешуйку, а потом посмотрел на Питера.
— Что? — тот посмотрел на него, потом на улыбающегося Бродягу, на Ремуса, и со стоном ткнулся лбом в подушку. — Мерлин, нет, только не опять!
