Останови моё безумие

Глава 6

МИ­РА.

Как я ра­дова­лась, что на­конец-то нас­тал этот день, ког­да ро­дите­ли объ­яви­ли, что по­едут до­мой оз­на­комить­ся с та­мош­ней об­ста­нов­кой, а по­том мы все вер­нёмся в наш дом, и всё бу­дет как рань­ше, а все­го-то на­до бы­ло пе­ретер­петь ме­сяц ря­дом с до­куч­ли­вым брат­цем. На­до приз­нать, мой родс­твен­ни­чек об­ла­дал не­хилой внеш­ностью — бе­зуп­речные ли­нии скул и под­бо­род­ка, стро­гий нос, уд­ли­нён­ный ри­сунок бро­вей, мяг­кие гла­за в об­рамле­нии пу­шис­тых рес­ниц и чувс­твен­ный рот. А ес­ли до­бавить к та­кому ком­плек­ту уве­сис­тый ко­шелёк, до­рогие ма­шины и за­город­ный дом, то он был нас­то­ящей меч­той про­вин­ци­аль­ной зо­луш­ки. Но ме­ня от все­го это­го он толь­ко бе­сит ещё боль­ше, до сих пор не мо­гу по­нять — по­чему? Наз­вать это рев­ностью язык не по­вора­чива­ет­ся, по­тому что знаю, что отец лю­бит нас с Ли­зой и бу­дет лю­бить так же, нес­мотря на по­яв­ле­ние в его жиз­ни сы­на, но что-то упор­но вос­ста­вало внут­ри ме­ня и не вос­при­нима­ло его как бра­та.

Моё хо­рошее нас­тро­ение бы­ло без­на­дёж­но ис­порче­но об­на­руже­ни­ем не­навис­тно­го родс­твен­ни­ка на сво­ей кро­вати. Он без­застен­чи­во рас­по­ложил­ся на ней с от­кро­вен­ным же­лани­ем ус­нуть. А са­мое ин­те­рес­ное, что ког­да он уви­дел ме­ня, то как-буд­то не уз­нал и на­чал о чём-то бре­дить. Это так ме­ня ра­зоз­ли­ло, что я ре­шила ста­щить его сил­ком с кро­вати, но не смог­ла осу­щес­твить за­думан­ное: он был пь­ян. Это объ­яс­ня­ло его не­нор­маль­ное сос­то­яние, но не при­бав­ля­ло жа­лос­ти к не­му. Тем не ме­нее, ви­дя, как тя­жело об­сто­ят де­ла у то­го с по­ход­кой, я взя­ла на се­бя обя­зан­ность от­вести Вла­да в его ком­на­ту. Сла­ва Бо­гу, что он хо­тя бы не на­валил­ся на ме­ня всем сво­им ве­сом, по­тому что мне и так бы­ло не­лёг­ко взби­рать­ся по сту­пень­кам. Ког­да я уло­жила Вла­да в кро­вать, во мне прос­ну­лась со­весть, всег­да дрем­лю­щая по от­но­шению к бра­ту, и я ук­ры­ла его оде­ялом — всё-та­ки зи­ма уже ус­пе­ла предъ­явить свои пра­ва.

Толь­ко пос­ле это­го я вер­ну­лась в свою ком­на­ту и рух­ну­ла в кро­вать. Сер­дце би­лось, про­пус­кая удар, но не от силь­ных родс­твен­ных чувств со­пере­жива­ния, а от то­го, что слиш­ком уж силь­но рас­ша­лил­ся мой кро­венос­ный мо­тор. Пе­ревер­ну­лась на пра­вый бок и ут­кну­лась но­сом в по­душ­ку, что­бы не слы­шать сту­ка сво­его сер­дца, но сде­лала толь­ко ху­же: на­волоч­ка бы­ла про­пита­на до­рогим пар­фю­мом Вла­да.

— Ыгхм, — я ти­хо за­рыча­ла, но че­рез се­кун­ду глу­по улы­балась — мне пон­ра­вил­ся этот аро­мат, и это бы­ла пос­ледняя мысль, с ко­торой я зас­ну­ла.

Ут­ром, как ни стран­но, я чувс­тво­вала се­бя выс­павшей­ся и от­дохнув­шей впер­вые за пос­леднее вре­мя, по­это­му нас­тро­ение у ме­ня бы­ло не прос­то хо­рошим, а за­меча­тель­ным. Ма­ма уже при­гото­вила зав­трак, те­перь этим за­нима­ет­ся она, но ско­ро мы съ­едем от­сю­да, и Тать­яна Ль­вов­на вер­нёт свой обыч­ный рас­по­рядок. Влад, как всег­да, си­дит нап­ро­тив ме­ня, ви­жу, он пом­нит, что тво­рил прош­лой ночью — ви­нова­тое ли­цо, опу­щен­ный взгляд. Мне всё ещё не жаль его, но те­перь мне и не хо­чет­ся из­де­ватель­ств. Не ви­жу в этом смыс­ла, мы всё рав­но ско­ро рас­ста­нем­ся, за­чем ос­тавлять о се­бе пло­хое впе­чат­ле­ние, ко­торое и так без­на­дёж­но ис­порче­но. По при­выч­ке встаю и иду на кух­ню, не сом­не­ва­юсь, что Влад пой­дёт за мной, это то, что ос­та­ёт­ся не­из­менным. Но се­год­ня я оши­ба­юсь, мой всег­да без­мол­вный наб­лю­датель не­ожи­дан­но за­гово­рил со мной.

— Мож­но я по­могу? — слы­шу не­уве­рен­ность в его го­лосе, мо­жет, хо­чет из­ви­нить­ся за вче­раш­нее по­веде­ние, но я не воз­ра­жаю.

— Ес­ли хо­чешь, — без­различ­но от­ве­чаю я, — мо­жешь про­тирать та­рел­ки су­хим по­лотен­цем. — Даль­ше он мол­ча бе­рёт по­лотен­це из мо­их рук и на­чина­ет вы­тирать вы­мытую мной по­суду, по­пут­но скла­дывая чис­тые та­рел­ки в шкаф. «Ещё бы, столь­ко вре­мени прис­матри­вая за мо­ей ра­ботой, он не мог не уз­нать, ку­да нуж­но скла­дывать по­суду».

— Раз­ве те­бе не на­до на ра­боту? — са­ма не знаю, за­чем пы­та­юсь с ним раз­го­вари­вать.

— Я мо­гу поз­во­лить се­бе вы­ход­ной, — не от­ры­вая глаз от та­рел­ки, от­ве­ча­ет он.

— По­нят­но, — толь­ко и го­ворю я, по­тому что не знаю, что ещё мож­но ска­зать. Это са­мый длин­ный раз­го­вор, ко­торый сос­то­ял­ся у нас с бра­том со дня на­шего пе­ре­ез­да к не­му. Мою ру­ки и стря­хиваю ка­пель­ки во­ды по при­выч­ке, нап­равля­ясь к две­ри, обо­рачи­ва­юсь, что­бы всё-та­ки поб­ла­года­рить сво­его по­мощ­ни­ка.

— Спа­сибо.

— А? Что? — не по­нима­ет Влад.

— За то, что по­мог, — кон­ста­тирую факт, от­ве­чая на глу­пый воп­рос.

— Ну да, ко­неч­но, — го­ворит он, а по­том, вспо­миная что-то, до­бав­ля­ет: — Те­бе то­же спа­сибо... за вче­раш­нее.

— Всё нор­маль­но, — и са­ма удив­ля­юсь ска­зан­но­му. «Не­уже­ли мы по­няли друг дру­га»?


За то вре­мя, что мы жи­ли у бра­та, ро­дите­ли ус­пешно сбли­зились с на­шими бли­жай­ши­ми со­седя­ми, по­нача­лу от­ча­ян­но сбе­гав­ши­ми от зна­комс­тва с на­шей семь­ёй. Но мои ма­ма и па­па мо­гут впра­вить моз­ги в лю­бую пус­тую го­лову, и на­ши со­седи не ста­ли ис­клю­чени­ем. И по про­шес­твии ка­кого-то вре­мени че­та Ма­ке­евых прев­ра­тилась в ярых фа­натов мо­их ро­дите­лей. По­это­му се­год­няшний день они пос­вя­тили сво­им ре­гуляр­ным по­сидел­кам, сов­местив его с про­щаль­ным ужи­ном пе­ред их на­мечен­ным отъ­ез­дом. Ли­за уш­ла на встре­чу по ра­боте в не­фор­маль­ной об­ста­нов­ке, ко­торая под­ра­зуме­вала под со­бой ужин в рес­то­ране. Так что на мою до­лю вы­пада­ла честь ужи­нать в ком­па­нии бра­та. Ма­ма по­забо­тилась об ужи­не пе­ред ухо­дом, и мне ос­та­валось толь­ко по­кинуть свою ком­на­ту и прой­ти в гос­ти­ную, по­тому что доль­ше ос­та­вать­ся в мо­ём убе­жище бы­ло не­целе­со­об­разно, я и так про­вела в за­пер­той спаль­не весь день.

Я ти­хо прос­ле­дова­ла к сво­ему мес­ту за сто­лом. Сей­час, ког­да за ним си­дели толь­ко два че­лове­ка, он ка­зал­ся мне ог­ромным, не­воль­но в го­лове про­мель­кну­ла мысль, что Влад до на­шего пе­ре­ез­да обе­дал в этой гос­ти­ной и за этим сто­лом один — это бы­ла не са­мая ра­дос­тная кар­ти­на. По­желав друг дру­гу при­ят­но­го ап­пе­тита, мы мол­ча при­нялись за еду, не де­лая по­пыток за­вес­ти раз­го­вор. Есть мне сов­сем не хо­телось, по­это­му я толь­ко по­меши­вала вил­кой со­дер­жи­мое сво­ей та­рел­ки, соз­да­вая ви­димость, что ем, ис­ко­са взгля­нув на Вла­да, за­мети­ла, что он про­делы­ва­ет то же са­мое и со сво­ей едой. От­че­го-то за­хоте­лось сме­ять­ся, но я по­дави­ла в се­бе пер­вые приз­на­ки по­меша­тель­ства, ос­та­нав­ли­вая неп­ри­лич­ный смех. Пос­ле по­луча­сово­го му­чения в ка­чес­тве сов­мес­тной тра­пезы у Вла­да заз­во­нил те­лефон, и он вы­шел из-за сто­ла, от­ве­чая на зво­нок и от­прав­ля­ясь в свою ком­на­ту. Я же по обык­но­вению уб­ра­ла со сто­ла и пош­ла на кух­ню, пред­вку­шая, что се­год­ня тра­диция бра­та соп­ро­вож­дать ме­ня на кух­не бу­дет на­руше­на.

Я пе­ремы­ла всю гряз­ную по­суду, по­том вы­тер­ла все та­рел­ки и сло­жила в шкаф, но Влад так и не спус­тился вниз. Это бы­ло об­легче­ни­ем, но так­же это ка­залось неп­ри­выч­ным. Я выш­ла из кух­ни и заг­ля­нула в гос­ти­ную — его там не бы­ло, вык­лю­чила те­леви­зор и соб­ра­лась ид­ти в свою ком­на­ту, но ос­та­нови­лась око­ло две­ри в спаль­ню, ре­шив про­верить, соб­ра­ла ли ма­ма ве­щи к отъ­ез­ду. Под­нявшись на нес­коль­ко сту­пенек, я за­мер­ла, рез­кая боль прон­зи­ла мою грудь, в гла­зах по­тем­не­ло, и я по­чувс­тво­вала, что не мо­гу сде­лать вдох и на­чала мед­ленно осе­дать на лес­тни­це. Страх, что я по­теряю соз­на­ние, рань­ше, чем спу­щусь по лес­тни­це, зас­та­вил ме­ня поз­вать бра­та. Но кри­чать я не мог­ла — в лёг­ких не хва­тало воз­ду­ха, а сер­дце бы­ло сжа­то в тя­жёлых тис­ках, по­это­му сил дос­та­ло толь­ко на по­лус­тон:

— Вла­аад... — ве­ки тя­желе­ли с каж­дой ухо­дящей се­кун­дой, и я уже без вся­кой на­деж­ды быть ус­лы­шан­ной сде­лала пос­леднюю от­ча­ян­ную по­пыт­ку: — Вла­аад... м-не... п-ло­хо.

Про­вали­ва­ясь в за­тяги­ва­ющую ме­ня тем­но­ту, я слы­шала то­роп­ли­вые ша­ги по лес­тни­це, чей-то ис­пу­ган­ный вскрик и ощу­тила тёп­лые ру­ки, не да­ющие мне ска­тить­ся с лес­тни­цы.