Останови моё безумие

Глава 30

ВЛАД.

- Ты спишь? – зап­равляя все са­моволь­ные, при­лип­шие к неж­но­му ли­чику Ми­ры пря­ди.

- Угу... - от­ве­ча­ют мне, уси­лен­но сдер­жи­вая рву­щу­юся за пре­делы прек­расных, ис­ку­сан­ных и за­цело­ван­ных мною губ, улыб­ку.

- Та­кая кра­сивая, - прос­то го­ворю ей, по­нимая, что так лег­че, ког­да её ве­ки пря­чут от ме­ня том­ные, за­дым­ленные гла­за. Я про­дол­жаю ка­сать­ся её вис­ков, ед­ва ли при­каса­ясь по-нас­то­яще­му: слиш­ком не­весо­мой ка­жет­ся эта лас­ка. – По­чему ты выб­ра­ла ме­ня, Ми­ра? Ска­жи? – за­рыва­юсь в её во­лосы, упи­ва­ясь апель­си­новым за­пахом и её собс­твен­ным аро­матом, - Нет, не го­вори, не хо­чу знать... Ты же зна­ешь, что те­перь я те­бя не от­пу­щу, не смо­гу прос­то. Зна­ешь, что тог­да уже, в ту ночь не смог бы. – Глуб­же за­капы­ваю своё ли­цо в тём­ных пря­дях и об­ни­маю свою ма­лень­кую сес­тру, чувс­твую как её неж­ные ру­ки об­хва­тыва­ют мою шею в от­вет:

- Знаю... - ти­хий шё­пот лу­каво сме­ющи­мися на­до мной гу­бами и ми­молёт­ный по­целуй.

- Ка­тя бы­ла мо­ей де­вуш­кой, - приз­на­юсь, хо­тя знаю, что не это она хо­чет ус­лы­шать. Ру­ки её вдав­ли­ва­ют­ся в ме­ня, я слы­шу её вдо­хи в своё пле­чо. – Я не встре­чал­ся с ней, прос­то иног­да...при­ходил.

- А се­год­ня? – она ве­рит мне, я раз­бе­редил её боль, но она сто­ичес­ки вы­носит на­ше объ­ятие или имен­но в нём ищет уте­шение.

- Олег зна­ет про нас, - ка­жет­ся нек­ста­ти, рас­ска­зываю Ми­ре про дру­га, но я не оп­равды­ва­юсь. Её ру­ки вок­руг ме­ня нап­ря­га­ют­ся силь­нее и пе­реме­ща­ют­ся на мой по­яс.

- От­ку­да? – спо­кой­но ре­аги­ру­ет сес­тра, но ус­трем­ля­ет свой взгляд в мои гла­за, и я чи­таю в нём тот же воп­рос.

- Это бы­ло пос­ле тво­ей опе­рации, - го­ворить под её взгля­дом по­луча­ет­ся сов­сем не­лег­ко, тем бо­лее сей­час она уз­на­ет как да­леко я за­шёл в сво­ей не­нор­маль­нос­ти. – Я вер­нулся к те­бе, ког­да... ког­да ты спа­ла пос­ле нар­ко­за.

Её гла­за вы­дава­ли удив­ле­ние, сом­не­ние и воп­рос, а я бо­ял­ся про­дол­жать.

- Ты не го­ворил мне об этом, - не­вин­но ска­зала Ми­ра.

- Я уже лю­бил те­бя тог­да, - я смот­рел ей пря­мо в гла­за, ста­ра­ясь сос­ре­дото­чить­ся на них нас­толь­ко, что­бы её ли­цо ста­ло раз­мы­тым и не­уз­на­ва­емым, мои ру­ки са­ми по се­бе вы­води­ли кру­ги на её об­на­жён­ной спи­не, и я ощу­щал все её кро­хот­ные му­раш­ки от сво­их при­кос­но­вений: так бы­ло про­ще го­ворить. Ког­да ра­зум за­тума­нива­ет­ся со­вер­шенно на дру­гом, гла­за ви­дят толь­ко сплош­ное оре­ховое не­бо в лю­бимых гла­зах, а ру­ки чувс­тву­ют не свою, дру­гую ко­жу, но имен­но ту, ко­торая бли­же к тво­ему сер­дцу. И в это вре­мя язык неп­ро­из­воль­но, без вся­ких им­пуль­сов от моз­га го­ворит те са­мые сло­ва, ко­торые ты пов­то­рял про се­бя мил­ли­оны ты­сяч раз, но про­из­не­сён­ные вслух они ка­жут­ся сен­ти­мен­таль­ной чушью или те­ря­ют вся­кий смысл, а по­рой прос­то нич­тожны и не­дос­та­точ­ны для во­дово­рота, внут­ри ко­торо­го и су­щес­тву­ет те­перь твоя жизнь. – Приз­нался те­бе тог­да, - го­ворит кто-то внут­ри ме­ня или уже сна­ружи, но я от­чётли­во слы­шу собс­твен­ный го­лос. – Ты не слы­шала: спа­ла, а я не мог уй­ти. Моё воз­вра­щение в боль­ни­цу в три ча­са но­чи бы­ло стран­ным и Олег наб­лю­дал за мной че­рез стек­ло, а я его не ви­дел, ни­кого не ви­дел, толь­ко те­бя.

Ми­ра по-преж­не­му смот­ре­ла на ме­ня, её ли­цо го­рело от мо­их слов: она сму­тилась; но не от­ры­вала от ме­ня взгля­да, не­ожи­дан­но по­ложив свою кро­хот­ную дет­скую ла­дош­ку на мою щё­ку.

- У те­бя ще­тина, - нев­по­пад шеп­чет ма­лыш­ка, пе­ред­ви­га­ет паль­цы на мои гу­бы, очер­чи­вая их, за­дер­жи­ва­ет­ся в угол­ке и так же ти­хо про­из­но­сит: - Это он те­бя уда­рил?

- Да. Уже не боль­но, - сра­зу же до­бав­ляю, пре­дуп­реждая её воп­рос, но она за­да­ёт дру­гой:

- Что мы бу­дем де­лать, Влад?

Я сам пря­чу ли­цо сес­тры на сво­ей гру­ди – что­бы го­ворить сво­бод­нее, что­бы не врать ей в гла­за...

- Всё бу­дет хо­рошо. Олег всё ещё мой друг, он пой­мёт со вре­менем и он ни­кому не ска­жет.

- А Ка­тя? – вспо­мина­ет моя рев­ни­вая де­воч­ка.

- Она не зна­ет, прос­то при­рев­но­вала к Инес­се, по­это­му и хо­тела встре­тить­ся.

- А ты? – поч­ти не об­ра­щая вни­мания на мой пос­ледний от­вет до­пыты­ва­ет­ся до прав­ды Ми­ра.

- Я при­ехал и не стал её ра­зубеж­дать. Она би­ла ку­лака­ми ме­ня в грудь, за­тем ки­далась в объ­ятия, об­ни­мала и пла­кала – впер­вые... А я был хо­лод­ным и ка­мен­ным, я ду­мал толь­ко о том, что опаз­ды­ваю до­мой... к те­бе. – Я чувс­тво­вал как силь­нее при­жалась Ми­ра к мо­ей гру­ди, как креп­че вце­пилась она в мои пле­чи, как ще­ка её ста­ла влаж­ной и хо­лод­ной, а я трус­ли­во мол­чал.

- Это я... Это всё я... – шеп­та­ла на гра­ни ис­те­рики, шум­но и рва­но хва­тая ртом воз­дух, сти­рая по­ток слёз о моё пле­чо.

- Ты не ви­нова­та в том, что я люб­лю те­бя, не ви­нова­та в мо­ём бе­зумии, - её ли­цо не­ес­тес­твен­но тя­нет­ся к мо­ему, а я шеп­чу ли­хора­доч­ный шё­пот ей в гу­бы. – Ты лишь поз­во­лила мне лю­бить, поз­во­лила жить с этой лю­бовью. Ти­ше, ти­ше, - шеп­чу и чувс­твую как рас­сре­дота­чива­ют­ся ря­ды нер­вов в мо­ей го­лове: её слё­зы сма­чива­ют мою грудь, а их соль разъ­еда­ет мне сер­дце.

Она очень не­ожи­дан­но сры­ва­ет­ся с мес­та и как есть об­на­жён­ная, скры­ва­ет­ся в ван­ной, тут же за­пирая дверь на два по­воро­та клю­ча, сов­сем не­дав­но мы за­пира­лись так вдво­ём, вмес­те от все­го ми­ра, те­перь она зак­ры­лась от ме­ня...

Я под­ни­ма­юсь с кро­вати в за­мед­ленной съ­ём­ке ки­нокад­ров, зер­каль­но пов­то­ряя все дей­ствия Ми­ры, толь­ко я не мо­гу по­пасть ту­да, где сей­час она – в её ду­шу. Я спол­заю по две­ри вниз по ту сто­рону от неё, но это хо­тя бы сколь­ко-ни­будь близ­ко – я слы­шу её сдав­ленные слё­зы. Мой за­тылок упи­ра­ет­ся в твёр­дую по­вер­хность, я зак­ры­ваю гла­за, ещё чуть-чуть я воз­не­нави­жу эти сте­ны и эту дверь – эту квар­ти­ру.

- Боль­ше не рас­ска­зывай мне ни­чего, - вдруг раз­да­ёт­ся её го­лос из-за две­ри и дет­ское шмы­ганье но­сом. – Не хо­чу ни о чём знать, толь­ко... - она за­тиха­ет, и я тер­пе­ливо жду, не на­рушая ти­шину меж­ду на­ми. – Толь­ко ска­жи мне, ког­да ме­ня те­бе... боль­ше не на­до бу­дет. – Боль. Боль где-то в сол­нечном спле­тении, где-то меж­ду пя­тым и седь­мым реб­ром и пол­ная па­рали­зация моз­га, но в пра­вом ку­лаке ни­чего не бы­ло – толь­ко удар не со всей си­лы, слиш­ком сла­бый, что­бы раз­нести эту дверь, слиш­ком сла­бый, что­бы сде­лать мне боль­но. И я ог­лох, ог­лох от собс­твен­но­го ры­ка – не­чело­вечес­ко­го:

- От­крой!

Что-то лип­кое и неп­ри­ят­ное рас­те­калось по выс­ту­па­ющим кос­тяшкам, но паль­цы све­ло су­доро­гой, я не хо­тел, что­бы Ми­ра ви­дела ме­ня та­ким, но она за­чем-то пос­лу­шалась ме­ня и от­кры­ла. Она спо­кой­но встре­тила мой взгляд, в её тёп­лых, всег­да тёп­лых гла­зах не бы­ло те­перь и сле­зин­ки, но бо­лез­ненно вспух­шие они не же­лали от­сту­пать. Я ви­дел в её взгля­де – укор и ожи­дание пре­датель­ства, и по­нимал, что у ме­ня нет та­кой влас­ти − пе­ре­убе­дить, уве­рить в об­ратном, нет си­лы − от­крыть от­ветную оби­ду. Сло­ва ис­па­рились, вы­вет­ри­лись, уле­тучи­лись, но я так ни­чего и не ска­зал Ми­ре в то ут­ро.

− Оде­вай­ся, я от­ве­зу те­бя до­мой, − всё, что бы­ло вы­гово­рено мной, на­ми обо­ими в воз­дух, ко­торый сжи­мал нас в еди­ное прос­транс­тво. Меж­ду на­ми сно­ва бы­ло при­выч­ное мол­ча­ние, ки­ломет­ры до­роги под бес­шумны­ми ко­леса­ми ав­то­моби­ля, раз­ноцвет­ный и пос­ты­лый пей­заж за стек­лом, в ко­тором пря­тала взгляд сес­тра и всё стре­митель­ней приб­ли­жа­ющий в на­шу ре­аль­ность бро­шен­ный вче­ра дом.

Ми­ра, не ска­зав мне ни сло­ва, выш­ла из ма­шины: она об­хва­тила свои пле­чи ру­ками, буд­то мёр­зла по-нас­то­яще­му и нес­пешно нап­ра­вилась в дом, низ­ко опус­тив го­лову и не­уве­рен­но сту­пая по су­хой зем­ле. Она ак­ку­рат­но рас­тапты­вала иде­аль­ную гра­ви­евую до­рож­ку, на са­мом де­ле стап­ты­вая ме­ня са­мого в ого­род­ную грязь. Я заг­нал ма­шину в га­раж и про­дол­жал ос­та­вать­ся за ру­лём не для то­го, что­бы всё об­ду­мать, а прос­то для то­го, что­бы сбе­жать.

− Вла­дис­лав Сер­ге­евич? Вы здесь? − тя­жёлые ша­ги мо­ей дом­ра­бот­ни­цы не зас­та­вили ме­ня прек­ра­тить раз­гля­дывать пус­то­ту. Я не ше­лох­нулся. − Что же вы в дом не за­ходи­те? − без обыч­ной опас­ки в го­лосе про­дол­жа­ла од­носто­рон­ний раз­го­вор со мной Тать­яна Ль­вов­на.

− За­чем? − ту­по спро­сил я.

− Как же! Ми­роч­ка... − доб­рая жен­щи­на зап­ну­лась, но по­том вып­ра­вила свою речь, − Ва­ша сес­тра зав­трак при­гото­вила. Вас ждёт. − Тать­яна Ль­вов­на пу­чила на ме­ня свои выц­ветшие го­лубые гла­за, ког­да я с изум­ле­ни­ем пос­мотрел на неё, но на мой глу­по рас­кры­тый не­мой рот, она лишь про­цока­ла язы­ком, от­верну­лась и за­семе­нила в дом.

Я не сор­вался и по­летел, но всё-та­ки вы­шел из ав­то­моби­ля и по­кинул, на­конец, се­рый га­раж.

Кух­ня ока­залась пус­той, прав­да со сле­дами не­дав­ней го­тов­ки − за­паха че­го-то све­же­ис­пе­чён­но­го, че­го-то све­жеза­варен­но­го. Я ра­зоча­рован­но вздох­нул, хо­тя и с при­месью об­легче­ния.

Ми­ра бы­ла в гос­ти­ной. Вдво­ём с Тать­яной Ль­вов­ной они друж­но нак­ры­вали на стол и сме­ялись. Гла­за сес­тры не­надол­го за­дер­жа­лись на мо­ём ли­це, но ни­чего не из­ме­нилось: они не пе­рес­та­ли лу­чить­ся ис­корка­ми доб­ро­ты и по­нима­ния, про­щения.

− Пе­ре­одень­ся и спус­кай­ся зав­тра­кать. Мы не бу­дем на­чинать без те­бя. − Она лас­ко­во мне улыб­ну­лась, слег­ка и все­го лишь на миг, опус­тив ве­ки: «за­будем», − без­мол­вно про­шеп­та­ли гла­за, и я про­мычал своё нев­нятное:

− Хо­рошо.

Уже че­рез пол­ча­са мы си­дели за сто­лом в гос­ти­ной втро­ём и шум­но по­еда­ли при­горев­шие, но как ока­залось не раз­ре­шён­ные Ми­рой быть выб­ро­шен­ны­ми и по­это­му за­доб­ренные щед­рым сло­ем мас­ла тос­ты, один за дру­гим гро­моз­дя­щи­еся сей­час на мо­ей та­рел­ке. Тать­яна Ль­вов­на, то и де­ло, сму­ща­ясь, от­во­рачи­валась каж­дый раз, как толь­ко я от­ку­сывал оче­ред­ную пор­цию сво­его зав­тра­ка, Ми­ра за­пива­ла пе­ресо­лен­ную я­ич­ни­цу слад­ким ка­као: я ис­про­бовал и это ку­линар­ное ху­дожес­тво в ис­полне­нии сес­тры, и ос­тался аб­со­лют­но счас­тлив сво­ими чу­дес­ны­ми тос­та­ми. Моя дом­ра­бот­ни­ца, на до­лю ко­торой вы­пало ис­пы­тание де­лить­ся со мной зап­ря­тан­ны­ми в мас­ле тос­та­ми, а с сес­трой вто­рую пор­цию пе­ресо­лен­ной гла­зуньи хо­тела пос­ко­рее спра­вить­ся со сво­им зав­тра­ком, что­бы, на­конец, из­ба­вить­ся от мо­его всё ещё вго­ня­юще­го по­жилую жен­щи­ну в крас­ку об­щес­тва. Чес­тно го­воря, я был не про­тив, все пе­чаль­ные мыс­ли бы­ли заг­на­ны в даль­ний угол и я по­ис­ти­не нас­лаждал­ся са­мым вкус­ным в ми­ре зав­тра­ком, при­готов­ленным ис­клю­читель­но для ме­ня.

Как толь­ко стул Тать­яны Ль­вов­ны был отод­ви­нут и она, из­ви­нив­шись, поп­ро­сила раз­ре­шения уй­ти на кух­ню, мы с сес­трой син­хрон­но улыб­ну­лись и, при­нимая по­жела­ния при­ят­но­го ап­пе­тита от при­мирив­шей нас жен­щи­ны, про­дол­жи­ли зав­трак. Ми­ра наш­ла мою ру­ку под сто­лом и сце­пила на­ши паль­цы: боль­ших слов нам и не нуж­но бы­ло.

Че­рез нес­коль­ко ми­нут мы друж­но и гром­ко зас­ме­ём­ся, а гла­за на­ши встре­тят­ся, со­жалея об ут­ренней ссо­ре.

− Прос­тишь? − про­шеп­чу ей в во­лосы, ког­да мы сно­ва ос­та­нем­ся од­ни и в мыс­лях ещё раз поб­ла­года­рим Ана­толия за от­сутс­твие Лиз­ки.

− Ты ме­ня, − от­ве­тит, до­тяги­ва­ясь на цы­поч­ках до мо­его неб­ри­того под­бо­род­ка шер­ша­выми гу­бами.