Останови моё безумие

Глава 34

ВЛАД.

Имен­но так на­зыва­ет­ся счастье, счастье на­зыва­ет­ся Ми­ра...

Пос­ле мо­их ут­ренних ша­лос­тей, сес­трён­ка из­бе­гала мо­его взгля­да, сму­щён­но от­во­рачи­ва­ясь каж­дый раз, ког­да ло­вила на сво­ём ли­це мои сме­ющи­еся лас­ка­ющие гла­за. Это бы­ло не­веро­ят­ным, но смот­ря на свою лю­бимую, я и прав­да, ощу­щал это лёг­кое при­кос­но­вение, слов­но моя ра­дуж­ка не­ведо­мым об­ра­зом про­тяну­ла ни­ти нер­вов к её те­лу и ис­ку­ша­ет ме­ня этой но­вой чувс­твен­ностью. Ощу­щение по­лёта не бы­ло бы столь пле­нитель­ным, как ощу­щать её ко­жу единс­твен­ным взгля­дом и каж­дый раз сго­рать от свер­хмощ­но­го вы­соко­воль­тно­го уда­ра, стре­митель­но рас­полза­юще­гося по все­му те­лу.

Зав­трак про­ходил в нап­ря­жении, Ми­ра низ­ко опус­ти­ла го­лову и ут­кну­лась в свою та­рел­ку с не­люби­мой, но при­выч­ной для её дет­ских вос­по­мина­ний ка­шей. Во­лосы её за­наве­сили ру­мянец на ще­ках от мо­их пыт­ли­вых глаз, и она уси­лен­но де­лала вид, что не за­меча­ет мо­его при­сутс­твия.

− Что слу­чилось? − всерь­ёз обес­по­ко­ен­ный пе­реме­ной её нас­тро­ения на­рушил та­кое неп­ра­виль­ное для нас мол­ча­ние. Лож­ка с гро­хотом от­ле­тела в сто­рону и Ми­ра по­кину­ла стол, ре­шив ос­та­вить ме­ня без от­ве­та. Я схва­тил её сна­чала за за­пястье, а по­том и сов­сем встал у неё за спи­ной, плот­но за­бирая её в коль­цо сво­их рук, при­жал к сво­ей гру­ди. Она, ма­лень­кая, сра­зу же приль­ну­ла ко мне, от­ки­дывая го­лову на­зад, я нем­но­го рас­сла­бил­ся. Но ког­да за­гово­рил, тре­вога из го­лоса ни­куда не де­лась:

− Те­бе здесь пло­хо? Тог­да да­вай се­год­ня же у­едем, − ста­рал­ся го­ворить как мож­но ти­ше, поч­ти шё­потом. Вче­ра про­ис­хо­дило то же са­мое, по­дав­ленное сос­то­яние мо­ей ма­лыш­ки раз­ры­вало ме­ня на час­ти, и вро­де бы на­шёл ему внят­ное объ­яс­не­ние, но се­год­ня ут­ром с Ми­рой слу­чилось что-то дру­гое, и я бо­ял­ся пред­по­ложить что имен­но. Ме­ня вы­било из ко­леи: мень­ше по­луча­са на­зад слы­шать от неё бе­зудер­жные всхли­пы и сто­ны нас­лажде­ния от мо­их при­кос­но­вений и ласк, а те­перь она ша­раха­ет­ся от ме­ня, как от чум­но­го.

− Не на­до, − вы­дох­ну­ла она, ус­та­ло опус­кая ве­ки. − Всё в по­ряд­ке. Прос­то... прос­то... − она сно­ва осек­лась на се­кун­ду, − не де­лай так боль­ше. − Это не бы­ло гру­бо, поч­ти, ру­ки мои об­мякли и опус­ти­лись, а Ми­ра выс­во­боди­лась из мо­их объ­ятий... рань­ше, по­кину­ла кух­ню... рань­ше, чем я ус­пел впасть в сту­пор от её слов.

Ник­то из нас не ду­мал о зав­тра­ке, ник­то из нас и не хо­тел зав­тра­кать: я прос­то вы­валил ку­чу не­нуж­ной ка­ши в му­сор­ное вед­ро, с горь­ким же­лани­ем от­пра­вить по то­му же ад­ре­су и та­рел­ки. Не­ожи­дан­но вспом­нив кое-что, неб­режно бро­сил гряз­ную по­суду в ра­кови­ну − ник­то и ни­ког­да так тща­тель­но не вы­мывал фар­фор, как де­лал это я.

Слад­кая ис­то­ма пос­ле спо­кой­ной но­чи и бур­но­го ут­ра теп­ли­лась в по­лыха­ющей не­пони­мани­ем, поч­ти су­ровой муж­ской ту­постью ду­ше. Я ви­нил се­бя во всём, что­бы не про­изош­ло с Ми­рой, да­же в её стран­ном от­но­шении и пе­ремен­чи­вом нас­тро­ении. Нак­ру­чивать се­бя на те­му без­вре­мен­но­го ох­лажде­ния её чувств или неж­данно­го проз­ре­ния её взгля­дов на на­ши неп­ра­виль­ные от­но­шения не бы­ло смыс­ла. Ми­ра серь­ёз­на к жиз­ни. Нас­толь­ко, что та­кие рез­кие из­ме­нения за пос­ледний час прос­то не мог­ли бы вско­лых­нуть ус­нувшую в нас обо­их со­весть и выз­вать чуж­дое обо­им по­рица­ние.

− Про­гуля­ем­ся? − пос­лы­шалось чес­тно не­ожи­дан­ное, но до бо­ли при­ят­ное пред­ло­жение из уст мо­ей кап­ризной ле­ди.

Я уб­рал пос­леднюю чаш­ку в стен­ной шкаф и обер­нулся к Ми­ре, за­дум­чи­во вы­тирая ру­ки о ку­хон­ное по­лотен­це.

− Толь­ко пе­ре­оде­нусь, − сно­ва по­лучи­лось не гром­че шё­пота, Ми­ра слы­шала, одоб­ри­тель­но кив­ну­ла мне в от­вет.

Я обо­шёл её в две­рях и нап­ра­вил­ся в спаль­ню, не хо­телось ни о чём ду­мать, но и плыть по те­чению бы­ло бы пос­ледней глу­постью, чувс­тво, что нам обя­затель­но нуж­но по­гово­рить ни­куда не уле­тучи­валось, а на­обо­рот ви­тало над мо­ей го­ловой гро­зовы­ми ту­чами.

− Ты го­тов? − бой­ко спро­сила Ми­ра, про­ходя в ком­на­ту, поч­ти вслед за мной.

Я толь­ко ус­пел снять до­маш­ний, нем­но­го рас­тя­нув­ший­ся сви­тер и с ого­лён­ным тор­сом сто­ял воз­ле от­кры­того шка­фа. Сес­тра зап­ну­лась при ви­де ме­ня, в го­лове про­мель­кну­ло, что она раз­вернёт­ся и уй­дёт, но Ми­ра сде­лала всё кар­ди­наль­но по-сво­ему: зак­ры­ла дверь спаль­ни и по­дош­ла вплот­ную ко мне. Ещё не по­чувс­тво­вав её при­кос­но­вений, я вздрог­нул от её ды­хания в спи­ну, она сто­яла чуть по­зади ме­ня и в зер­ка­ле поч­ти не от­ра­жалась, нас­толь­ко ма­лень­кой и хруп­кой бы­ла её фи­гур­ка. Она вжа­лась в ме­ня всем те­лом, каж­дым сво­им ку­соч­ком пло­ти и это бы­ло не­ожи­дан­но при­ят­но, это­го хва­тило для про­щания с мрач­ны­ми мыс­ля­ми шо­киро­ван­но­го моз­га, а те­лу рас­сла­бить­ся от её мяг­кой, но ску­пой лас­ки. Воз­можно, из­му­чить её так же, как ме­ня зап­ре­том «Не на­до Ми­ра» бы­ло пра­виль­ным, но не от­ка­зывать ей − се­бе в удо­воль­ствии ощу­щений ока­залось же­лан­ней:

− Про­дол­жай, − выр­ва­лось по­лушё­потом, ког­да я рез­ко раз­вернув­шись, при­жал её те­ло, за­печа­тан­ное в не­поз­во­литель­ный ко­кон одеж­ды к се­бе, и ко­рот­ко по­цело­вал её при­от­кры­тые, по­дат­ли­вые, но не от­ве­ча­ющие мне гу­бы. Ес­ли бы по­доб­ное про­ис­хо­дило ещё пол­го­да на­зад, я бы прек­ра­тил всё, ос­та­новил это бе­зумие меж­ду на­ми, но сей­час... но не сей­час.

− Че­го же ты хо­чешь от ме­ня? − шеп­та­ли мои гу­бы, нас­той­чи­во при­никая к але­ющим ле­пес­ткам, ру­ки креп­че сжи­мали под­ра­гива­ющие пле­чи. − Че­го ты хо­чешь?

− Пой­дём, − от­ве­тила она поч­ти хо­лод­но, поч­ти боль­но. Я отс­тра­нил­ся от неё, спи­ной уда­ря­ясь о двер­цу, смол­чал и от­вернул­ся.

− Идём, − про­цедил, вы­жал из стис­ну­тых че­люс­тей и по­кинул злос­час­тную ком­на­ту рань­ше сес­тры.


Та­кое при­выч­ное ря­дом с лю­бимой мол­ча­ние, сей­час жес­то­ко от­да­ляло нас друг от дру­га, оно слов­но рев­нос­тно ох­ра­няло ту не­понят­ную мне сте­ну меж­ду на­ми, не да­вало про­бить­ся в её мыс­ли, тус­клые и пе­чаль­ные, пол­ные тре­вог и хо­лода. Нес­мотря на уг­не­та­ющую нас обо­их пус­то­ту внут­ри от не­дого­ворён­ности, Ми­ра цеп­ко удер­жи­вала мои паль­цы в спле­тении со сво­ими, буд­то не за­меча­ла са­ма, жа­лась в мой бок и скло­няла го­лову мне на пле­чо. Я мол­чал, и это ка­залось тру­состью, по­тому что что-то неп­ре­мен­но гло­жило и то­чило мою де­воч­ку из­нутри, что-то, чем она не хо­тела де­лить­ся со мной.

При­рода бы­ла ка­кой-то ис­кусс­твен­ной, за ночь вы­пал снег, спря­тав­ший го­лые нек­ра­сивые сучья де­ревь­ев, ко­их в этом го­роде бы­ло пре­вели­кое мно­жес­тво в срав­не­нии с жад­ной на зе­лёный лан­дшафт сто­лицей. До­роги, в боль­шинс­тве сво­ём уха­бис­тые, пок­ры­вали ма­лень­кие и не­боль­шие суг­ро­бы, зат­рудняя нес­пешную пе­шую про­гул­ку двух влюб­лённых, нет, бра­та и сес­тры. И всё же бе­лое оде­яло, ук­рывшее зем­лю, гром­ко хрус­те­ло под по­дош­ва­ми в на­шей с Ми­рой обо­юд­ной ти­шине. Из­редка про­ез­жавшие ми­мо ав­то­моби­ли, ни­чуть не раз­бавля­ли это без­молвие не­умес­тным гром­ко­голось­ем, ред­кий про­хожий, прис­таль­но изу­ча­ющий зна­комое ли­цо сес­тры, быс­тро от­во­рачи­вал­ся от­че­го-то не ве­ря собс­твен­ным гла­зам и по этой при­чине не смев­ший да­же ис­пы­тать уда­чу на уз­на­вание.

Мы по­дош­ли к мес­тно­му ма­газин­чи­ку, бли­жай­ше­му к до­му: бе­тон­ные обыч­ные три сту­пени − им­про­визи­рован­ное крыль­цо, стек­лянные две­ри в алю­мини­евой окан­товке, прос­ве­чива­ющие в мут­ное стек­ло за­пол­ненные то­варом вит­ри­ны и единс­твен­ная хо­лодиль­ная ка­мера. Две­ри с гро­хотом под­да­ют­ся и от­кры­ва­ют­ся пе­ред на­ми, мы в од­ну но­гу про­ходим с Ми­рой в скром­ное по­меще­ние ма­гази­на и сра­зу же ока­зыва­ем­ся воз­ле кас­сы.

Пол­но­ватая жен­щи­на, серь­ёз­но за­нятая ут­ренним ма­ки­яжем, не об­ра­ща­ет на нас ни­како­го вни­мания, да­ря по­купа­телям хо­рошее нас­тро­ение кро­пот­ли­вым тру­дом над сво­ей внеш­ностью. Пыш­ная при­чёс­ка, не­из­вес­тно ка­кими уси­ли­ями при­об­ретшая ны­неш­ний вид, об­рамля­ет пло­хо зак­ра­шен­ные вис­ки, то­пор­щится на лбу и рас­сы­пана по ши­роким пле­чам. Стул под ней жа­лоб­но пос­кри­пыва­ет от пе­ри­оди­чес­ких по­ёр­зы­ваний мес­тной про­дав­щи­цы, её лок­ти на сто­ле нап­ря­жены, круг­лые паль­цы ста­ратель­но вы­чер­чи­ва­ют стрел­ку в угол­ке гла­за.

− Доб­ро­го ут­ра! − пре­уве­личен­но бод­ро здо­рова­юсь с жен­щи­ной.

− Ть­фу ты! − ру­га­ет­ся она в от­вет, от­ры­ва­ясь от при­ят­но­го за­нятия. − Раз­ма­зала, − по­яс­ня­ет, но по-мо­ему со­вер­шенно не для нас.

Она мед­ленно под­ни­ма­ет­ся со сту­ла, я бы да­же ска­зал: тя­жело под­ни­ма­ет­ся, от­че­го тот на­чина­ет скри­петь ещё жа­лос­тнее и ус­трем­ля­ет на нас не оди­нако­вые гла­за. Стрел­ка на пра­вом сма­зана и убе­га­ет вверх, уди­витель­ным об­ра­зом под­чёрки­вая стро­гие бро­ви враз­лёт.

− Чё на­до? − при­вет­ли­во от­зы­ва­ет­ся она.

− Эмм, − не сра­зу на­хожусь, что от­ве­тить на та­кой воп­рос.

− Здравс­твуй­те тё­тя Га­ля. − Здо­рова­ет­ся с жен­щи­ной Ми­ра.
Вы­сокие бро­ви про­дав­щи­цы взле­та­ют ещё вы­ше, а за­тем она при­щури­ва­ет­ся, ли­цо её при­об­ре­та­ет ко­мич­ное вы­раже­ние, но сме­ять­ся сов­сем не хо­чет­ся, груд­ным го­лосом тё­тя Га­ля с сом­не­ни­ем об­ра­ща­ет­ся к сес­тре, веж­ли­во иг­но­рируя моё при­сутс­твие.

− Ты что ли Мир­ка? − не­веря­ще воп­ро­ша­ет жен­щи­на, зас­тавляя ме­ня пе­редёр­нуть­ся. − Вер­ну­лась, зна­чит? − сно­ва спро­сила она.

− Да. Не­надол­го, тёть Галь. Мы...

Но «тё­тя Га­ля» пе­реби­ла Ми­ру, при­чём вве­ла ме­ня в сту­пор сле­ду­ющим сво­им за­яв­ле­ни­ем:

− А это ха­халь твой что ли?

Ми­ра то­же на­чала за­икать­ся, не сра­зу най­дясь с от­ве­том.

− Я брат Ми­рос­ла­вы − Вла­дис­лав, − пре­тен­ци­оз­но пред­ста­вил­ся я, с на­деж­дой оса­дить хам­ку, но впе­чат­ле­ние про­из­вёл об­ратное: жен­щи­на гром­ко за­хохо­тала и в ма­газин вва­лил­ся ещё один пер­со­наж из этой опе­ры.

− Гля­ди Жо­ра, на­ша Мир­ка при­вез­ла к нам сво­его ха­ха... ть­фу ты, бра­та!

− Че­го ты ещё уду­мала Галь­ка? − за­пых­тел яв­но не рас­по­ложен­ный к бе­седе му­жичок. Он тща­тель­но от­ря­хива­ет свои гро­моз­дкие са­поги от на­лип­ше­го сне­га у по­рога ма­газин­чи­ка.

− Ты что тво­ришь не­людь? − за­бывая о нас с сес­трой на вре­мя, жен­щи­на на­пус­ти­лась на но­вого по­купа­теля. − Сне­га при­тащил, сля­коть раз­вёл? Кто уби­рать бу­дет эту лу­жу?

Я не­воль­но зас­лу­шал­ся, но Ми­ра ти­хонь­ко по­дёр­га­ла ме­ня за ру­кав, я обер­нулся: сес­тра по­тяну­ла ме­ня в дру­гой ко­нец ма­гази­на, ту­да, где рас­по­лагал­ся скром­ный от­дел кон­фет, толь­ко от­пуская мою ру­ку. Тё­тя Га­ля не за­мети­ла на­ших пе­ред­ви­жений по ма­гази­ну, и мы бла­гопо­луч­но без де­монс­тра­ции её влас­ти ста­ли рас­смат­ри­вать скром­ные вит­ри­ны.

− Вот. Да­вай возь­мём вот эти. − Ми­ра с прос­то­душ­ной улыб­кой про­тяну­ла мне кон­фе­ту в зе­лёной обёр­тке. − Возь­ми. Она вкус­ная. − Ми­ра па­ру се­кунд ещё да­рила мне эту рас­слаб­ленную улыб­ку, а по­том от­верну­лась. − Мят­ные. Мои лю­бимые, − про­бор­мо­тала она, пе­рехо­дя к дру­гому лот­ку.

Я сра­зу же раз­вернул ле­денец, за­мас­ки­рован­ный в обёр­тке для ка­раме­лек и су­нул в рот: при­ят­ная прох­ла­да мен­то­ла обож­гла гор­ло. Я ус­по­ко­ил­ся и пос­ле­довал за Ми­рой, ис­пы­тывая не­уют­ное чувс­тво от нех­ватки че­го-то зна­читель­но­го: мы боль­ше не дер­жа­лись за ру­ки.

Обер­нувшись, за­метил, что «тё­тя Га­ля» упе­рев ру­ки в бо­ка, сле­дит за вы­чище­ни­ем ма­газин­но­го по­рога про­дол­жа­ющим пых­теть му­жич­ком, ко­торо­му я был лю­без­но пред­став­лен как ха­ха-брат Ми­ры.

Ми­ра рас­смат­ри­вала бан­ку сгу­щён­ки, смеш­но нах­му­рив бро­ви, гу­бы её мед­ленно ше­вели­лись в ти­хом бор­мо­тании, она ка­жет­ся вся уш­ла в ин­те­рес­ное за­нятие изу­чения сро­ка год­ности мо­лоч­но­го про­дук­та.

− За­чем ты ска­зал ей, что мы − брат и сес­тра? − не­ожи­дан­но спра­шива­ет, оше­лом­ляя ме­ня.

− Ты про­тив? − вы­давил я, так же го­воря впол­го­лоса, как это де­лала Ми­ра. Моя ру­ка са­ма со­бой по­тяну­лась к её ще­ке, а при­кос­нувшись, не удер­жался и на­чал пог­ла­живать её неж­ную ко­жу боль­шим паль­цем. Ока­зыва­ет­ся, я за­та­ил ды­хание, хо­тя и не от стра­ха быть зас­тигну­тым стро­гой про­дав­щи­цей и шум­но пых­тя­щим му­жич­ком, а бо­ясь, что Ми­ра отс­тра­нит­ся и ос­та­вит ме­ня с хо­лод­ной пус­то­той внут­ри, соп­ро­вож­да­ющей ме­ня всё это злос­час­тное ут­ро. Она под­ня­ла на ме­ня свои гла­за, ус­та­нав­ли­вая меж­ду на­ми не­види­мый мост, а за­тем не­вин­но прик­ры­ла их и при­жалась к мо­ей ла­дони прох­ладной ще­кой с ти­хим вздо­хом.

− Мне бы за­хоте­лось по­цело­вать те­бя, знаю, что за­хоте­лось бы, − сно­ва её ти­хий вздох и мой оша­раше­но рас­кры­тый рот, − но бра­та це­ловать так нель­зя. − Она всё-та­ки отс­тра­нилась, воз­вра­ща­ясь к изу­чению над­пи­сей на кон­сер­вной бан­ке.

− Тё­тя Га­ля мы всё! − вер­ну­ла сес­тра ме­ня в ре­аль­ность, а про­дав­щи­цу к её пря­мым обя­зан­ностям. − Взвесь­те, по­жалуй­ста, нам пол­ки­ло мят­ных ле­ден­цов и дай­те ещё две бан­ки сгу­щён­ки.

− В сле­ду­ющий раз бу­дешь ду­мать, преж­де чем та­щить грязь в мой ма­газин! − от­чи­тала на­пос­ле­док ка­юще­гося в сто­рон­ке му­жич­ка и толь­ко по­том, об­ра­тив свой взор к сес­тре. − А те­бе че­го? Сла­день­ко­го за­хоте­лось что ли?

− Да. Здравс­твуй­те, дя­дя Жо­ра. − Ко­рот­ко и не­веж­ли­во от­ве­тила про­дав­щи­це Ми­ра, а вот с му­жич­ком, во все гла­за те­перь раз­гля­дыва­ющим сес­тру − теп­ло и с улыб­кой.

− Ми­рос­ла­ва? Не­уж­то заб­ре­ла в род­ное се­ло! − ра­дос­тно за­пел дя­дя Жо­ра, поль­зу­ясь эпи­тафи­ями сес­тры.

− Сос­ку­чилась, вот и при­еха­ла, − она сно­ва улыб­ну­лась, как те­перь я смог за­метить ста­рику.

− Вре­мя-то ка­кое не­удоб­ное выб­ра­ла, глянь как ули­цы сне­гом за­мело, − по-доб­ро­му за­сето­вал на Ми­ру он, не­ожи­дан­но нах­му­рив бро­ви, пос­ле не­оп­ре­делён­но мах­нув го­ловой, пос­мотрел и на ме­ня.

− Это брат мой, дя­дя Жор, Влад.

− Здравс­твуй­те мо­лодой че­ловек! − бод­ро отоз­вался на зна­комс­тво дя­дя Жо­ра, приг­ла­живая гус­тые усы, пе­ред тем как по­дать мне ру­ку для по­жатия − я с улыб­кой по­жал мо­золис­тую ла­донь ста­рика.

− Очень при­ят­но поз­на­комить­ся дя­дя хм... Ге­ор­гий. − Ми­ра улыб­ну­лась та­кому об­ра­щению, а сам дя­дя хм... Ге­ор­гий гром­ко рас­хо­хотал­ся.

− Ты­щу лет ник­то не ве­личал Ге­ор­ги­ем, яж то и по­забыл уже! Но и мне при­ят­но, хм... сы­нок, − дед нах­му­рил­ся, что приш­лось ис­поль­зо­вать столь фа­миль­яр­ное об­ра­щение к нез­на­комо­му че­лове­ку, но я обод­ря­юще улыб­нулся ему ещё раз и он за­си­ял от удо­воль­ствия.

Рез­кий стук кон­сер­вных ба­нок, стук­нувших­ся друг о дру­га и о де­ревян­ный стол прер­вал на­ше при­ят­ное зна­комс­тво с зна­комым де­дом Ми­ры и ни­как не при­нимав­шая учас­тия в раз­го­воре «тё­тя Га­ля» сно­ва пот­ре­бова­ла к се­бе вни­мания.

− С вас двес­ти во­семь­де­сят руб­лей, − гро­мог­ласно ог­ла­сила она, над­менно вы­гибая бровь, сов­сем по­забыв о не­док­ра­шен­ном гла­зе.

Я, за­меш­кавшись, по­лез в кар­ман за кре­дит­кой, но Ми­ра с оче­ред­ной снис­хо­дитель­ной улыб­кой ос­та­нови­ла моё стрем­ле­ние, сжав ма­лень­кой ла­дош­кой мой ру­кав.

− Вот тё­тя Га­ля, без сда­чи. − Она улыб­ну­лась и су­ровой про­дав­щи­це, хо­тя та яв­но не зас­лу­жива­ла та­кой ис­крен­ней и лу­чис­той улыб­ки мо­ей свет­лой Ми­ры.

В ито­ге рас­пла­тив­шись на­лич­ны­ми и син­хрон­но улыб­нувшись на про­щание дя­де Жо­ре, мы по­кину­ли ма­лень­кий ма­газин­чик с его про­дав­щи­цей-над­зи­ратель­ни­цей.

Ми­ра сно­ва спле­ла на­ши паль­цы меж­ду со­бой, ка­залось, что нас­тро­ение её улуч­ши­лось, и тре­вога уш­ла хо­тя бы на вре­мя, я мол­ча­ливо сле­довал с ней ря­дом, во вто­рой ру­ке удер­жи­вая па­кет с кон­фе­тами и сгу­щён­кой. Шаль­ная мысль проч­но осе­ла в моз­гу, не ус­пе­ли мы с Ми­рой дос­та­точ­но от­да­лить­ся от пёс­тро­го стро­ения.

− По­дож­ди, − ска­зал я и ос­та­новил­ся пос­ре­ди до­роги. Ми­ра не­до­умён­но за­мор­га­ла от сле­пящей ис­крис­тости сне­га, но ос­та­нови­лась вслед за мной.

− Ты что-то хо­чешь ещё ку­пить? − тер­пе­ливо к мо­ему мол­ча­нию спро­сила она.

− Хо­чу, − вы­гово­рил, при­тяги­вая её к се­бе бли­же, и в са­мые гу­бы − мне то­же за­хоте­лось те­бя по­цело­вать, − ещё бли­же, − бе­зум­но...

Я при­жал­ся к её гу­бам, сна­чала мяг­ко − толь­ко на од­но лишь мгно­вение, а даль­ше с не­воз­можностью отор­вать­ся бро­сил па­кет в снег под но­гами и об­хва­тил её ли­цо обе­ими ру­ками жад­но про­тал­ки­ва­ясь в её ох­нувшие гу­бы, уг­лубляя по­целуй с ощу­щени­ем не­выно­симой тос­ки, ка­жет­ся це­лую веч­ность не чувс­тво­вал вку­са её слад­ких губ.

Я вос­па­рил, ког­да она с го­тов­ностью на­чала от­ве­чать мне, сжи­мая в ру­ках ткань мо­его паль­то и всту­пая в ог­ненное тан­го с мо­им не­насыт­ным язы­ком.

Мы оба тя­жёло ды­шали, ког­да, на­конец, прек­ра­тили это при­люд­ное бе­зумие по­целуя, а я на­тяги­вал сос­коль­знув­шую шап­ку и приг­ла­живал мо­ими ру­ками спу­тан­ные во­лосы, Ми­ра не­под­вижно сто­яла пе­редо мной, поз­во­ляя мне про­делы­вать все эти ма­нипу­ляции с её внеш­ним ви­дом, креп­ко дер­жась за мои пред­плечья.

− Спа­сибо, − вдруг ска­зала она: я по­доб­рал па­кет и, сцеп­ляя на­ши паль­цы, про­дол­жил на­ше мол­ча­ние.

− За что?

− За то, что ис­полнил моё же­лание, − она опус­ти­ла го­лову, а её щё­ки сму­щён­но за­але­ли не от хо­лода.

− Мне са­мому за­хоте­лось те­бя по­цело­вать, мне всег­да хо­чет­ся те­бя це­ловать и не толь­ко це­ловать...

Взгляд сес­тры на миг про­си­яв­ший озор­ным блес­ком по­гас, она быс­тро от­верну­лась от ме­ня. Даль­ше мы шли мол­ча, толь­ко спус­тя ка­кое-то вре­мя ста­ратель­но из­бе­гая зна­комых лиц, Ми­ра как буд­то вер­ну­ла се­бе не­кото­рую лёг­кость и по-дет­ски ста­ла раз­ма­хивать на­шими сцеп­лённы­ми в за­мок ру­ками, из­редка ода­ривая ме­ня сму­щён­ной улыб­кой и ро­зовы­ми ще­ками.

Нам по пу­ти по­палось и нес­коль­ко осо­бен­но усер­дных ав­то­люби­телей, ус­тро­ив­ших сво­им ма­шинам нас­то­ящую экс­трим-про­гул­ку по зас­не­жен­ным до­рогам, и в та­кие мо­мен­ты Ми­ра ло­вила мою от­ветную ей улыб­ку: мы ша­гали пеш­ком.

− Не хо­чешь по­иг­рать в прят­ки? − пред­ло­жил я ве­село, вспо­миная на­шу снеж­ную иг­ру в прош­лом го­ду.

Ми­ра до­воль­но рас­сме­ялась, с за­дором пос­мотре­ла на ме­ня с се­кун­ду, а за­тем сно­ва нах­му­рилась, слов­но бы ей ста­ло боль­но ви­деть моё ли­цо, внут­ри что-то нас­той­чи­во за­щеми­ло, и я тя­жело вздох­нул.

− Не оби­жай­ся. Прос­то не хо­чет­ся, − она ста­ралась го­ворить мяг­ко, ус­по­ка­ивая ме­ня, обод­ряя сиг­наль­ным трой­ным по­жати­ем мо­их паль­цев, ещё креп­че вце­пив­шихся в её ру­ку.

− Всё ещё не хо­чешь го­ворить? − впол­го­лоса спра­шиваю, еле вы­нося её не­дого­ворён­ность.

Она од­нознач­но мо­та­ет го­ловой в от­вет, но вслух про­из­но­сит со­вер­шенно дру­гое:

− Не вы­думы­вай. Прос­то не хо­чу.

Я сми­ря­юсь с её от­ве­том и на этот раз, ве­чером на­мере­ва­юсь по­гово­рить с Ми­рой серь­ёз­но.

− Хо­рошо, − сог­ла­ша­юсь в ко­торый раз, ус­ту­пая ти­шине меж­ду на­ми.


Нес­мотря на пе­ремен­чи­вое нас­тро­ение Ми­ры, мы прек­расно про­вели день, про­гули­ва­ясь по ок­рес­тнос­тям го­рода. Све­жий снеж­ный воз­дух за­пол­нял лёг­кие и мы пос­ле пре­река­ния нас­чёт не­вин­ных пря­ток по­иг­ра­ли с Ми­рой в «ды­ши − не ды­ши», гром­ко и за­ливис­то сме­ясь не вы­дер­жи­вая и трид­ца­ти се­кунд с за­дер­жкой ды­хания. Каж­дый раз Ми­ра за­дер­жи­вала его на чуть доль­ше, чем я и, в кон­це кон­цов, не вы­дер­жав та­кой нес­пра­вед­ли­вос­ти, я вы­пил её гло­ток воз­ду­ха наг­лым по­целу­ем. Ожи­дая не­мину­емой рас­пра­вы из-за сво­его жуль­ни­чес­тва, я по­ка­ян­но отс­тра­нил­ся пер­вым, но моя по­беди­тель­ни­ца мол­ча­ливо ода­рила ме­ня хму­рыми бров­ка­ми, а за­тем в мой при­от­кры­тый рот, го­товя­щий­ся из­вер­гнуть не­лепые из­ви­нения, сколь­знул её про­вор­ный язы­чок, ус­пешно за­тыкая ме­ня.

Мы це­лова­лись дол­го и страс­тно, а по­том сно­ва гу­ляли, а по­том сно­ва це­лова­лись и сно­ва гу­ляли и так по бес­ко­неч­но­му кру­гу, по­это­му вер­нувшись до­мой с па­кетом кон­фет и сгу­щён­ки, ко­торый за весь день я ни­как не вы­пус­тил из рук, я глу­по улы­бал­ся и го­лод­ным взгля­дом сле­дил за сес­трой.

Мы вмес­те от­пра­вились в ба­ню, пред­ва­ритель­но за­топ­ленную до­нель­зя, но про­были там не боль­ше пят­надца­ти ми­нут: силь­ный жар был не по ду­ше Ми­ре с са­мого на­чала и все мои гряз­ные мыс­ли о сов­мес­тном па­рении взви­лись вверх влаж­ным па­ром.

Я поч­ти бла­гопо­луч­но за­был о тре­вожа­щих сес­тру мыс­лях, ког­да мы лег­ко по­ужи­нав бу­тер­бро­дами с ры­бой, от­пра­вились в пос­тель. Ми­ра сра­зу же приль­ну­ла к мо­ей ще­ке с це­ломуд­ренным сес­тринским по­целу­ем, а за­тем, об­вившись вок­руг ме­ня ви­ног­радной ло­зой и елё слыш­ным «Спо­кой­ной но­чи» зак­ры­ла гла­за. Тре­вога вер­ну­лась.

Её бли­зость всег­да бу­дора­жит ме­ня, я вос­пла­меня­юсь как спич­ка и сей­час, не бы­ло ни­каких ис­клю­чений, я по­пытал­ся ёр­зать, но Ми­ра так креп­ко вце­пилась в ме­ня, что по­пытай­ся я из­ме­нить по­зу и хоть как-то об­легчить своё по­ложе­ние, неп­ре­мен­но раз­бу­жу мгно­вен­но спус­тившу­юся в сон сес­тру, че­го де­лать сов­сем не хо­телось. Я ос­то­рож­но вы­дох­нул, да­же гром­ким ды­хани­ем бо­ясь пот­ре­вожить её хруп­кий сон, Ми­ра без­мя­теж­но улы­балась в сво­их грё­зах, а я прос­то хо­тел быть там вмес­те с ней, хо­тел быть ря­дом с ней здесь.

Про­мучив­шись не­из­вес­тно сколь­ко вре­мени, мне то­же уда­лось сколь­знуть в сон и прос­нулся я не­ожи­дан­но и не ут­ром. За ок­ном се­рела ночь: бе­лос­нежное пок­ры­вало сне­га не да­вало вос­поль­зо­вать­ся тём­ной по­лови­не су­ток пра­вами по­вели­тель­ни­цы ть­мы, мес­то ря­дом со мной пус­то­вало и ус­пе­ло ос­тыть.

Ми­ры ря­дом не бы­ло.

Я от­ки­нул оде­яло и опус­тил но­ги на ко­вёр бес­шумно про­бира­ясь сквозь тем­но­ту в бла­жен­ных по­ис­ках сес­тры. Из кух­ни до­носи­лось у­ют­ное пот­рёски­вание дров в печ­ке, но свет ос­та­вал­ся вык­лю­чен­ным, я хо­тел прой­ти ми­мо, не раз­гля­дев в тем­но­те Ми­ру, но её го­лос ос­та­новил ме­ня, она не мог­ла уви­деть ме­ня, я не ус­пел дой­ти до про­ёма две­рей, зна­чит, она го­вори­ла по те­лефо­ну. Неп­ри­ят­ное чувс­тво, что я под­слу­шиваю, вре­залось в мозг и ис­чезло, я прос­то мог со­об­щить о сво­ей не­вин­ной про­дел­ке Ми­ре, и она при­дума­ет пос­ле как ме­ня мож­но на­казать. По­доб­но­го ро­да идея по­весе­лила ме­ня, и я об­ло­котил­ся о сте­ну, прис­лу­шива­ясь к го­лосу сес­тры.

− Да. Да­вай встре­тим­ся на сле­ду­ющей не­деле. Как толь­ко я вер­нусь в го­род.

− ...

− Нет-нет. По­жалуй­ста. Я прос­то хо­чу встре­тить­ся с то­бой. Не мо­гу боль­ше так.