Следующая Цель

Глава32

Разразившийся скандал нанёс непоправимый вред репутации не только самого Бруствера, но и Ордена Феникса в целом, и Альбуса Дамблдора в частности. Общественность негодовала.

В магическом мире было не принято отказываться от детей — и причины отказа не имели никакого значения. Волшебников было мало, магическая кровь ценилась высоко; тех же незаконнорождённых часто принимали в род, в худшем случае — сплавляли дальним родственникам на время, пока скандал утихнет, но не отказывались от них. Даже сквибов — не магов, но носителей магической крови, — не выбрасывали на улицу и поддерживали материально, в надежде, что в потомках проснётся волшебство, как было, например, с Мартином Розье. До недавнего времени было обычной практикой принимать в род талантливых магглорождённых, и только в последние лет пятьдесят (и не без вмешательства Дамблдора) чистокровные маги перестали это делать. Свой или чужой, всем детям старались привить ценности магического мира, и я считал, что это правильно. Альбус не был согласен. Я не знал, чем именно он руководствовался, но, в понимании Дамблдора, тому же Риддлу было лучше в «родном» мире, а не в семье «чужих чистокровных магов», как впрочем, и мне. А то, что первый возненавидел весь маггловский мир, а второй вырос наивным дурачком — не стоящие упоминания детали.

Поступок Бруствера поразил магов. Мало того, что он бросил собственную дочь, последующие его действия вообще не укладывались в головах простых волшебников. Как ни пытался я найти логическое объяснение его поступку, оправданий не было. Карьера, малый доход, неустойчивое положение в обществе — Селена мешала, однако Мария — жительница Лютного переулка, а значит, вряд ли стала бы обращаться в Министерство магии или Аврорат в поисках справедливости. Кингсли мог просто забыть о дочери, откупиться парой галлеонов, и высока вероятность, что, даже живя рядом, они никогда не встретились бы. Но он почему-то решил прибегнуть к самому радикальному способу решения проблемы. Что он приказал тому оборотню? Убить ребёнка? Испугать Марию? Этого никто не знал, даже сама Селена; Мария предпочла унести секрет в могилу, иначе её дочь не пыталась бы встретиться с отцом.

Буду честен, я был шокирован не меньше общественности. Пусть Бруствер был моим врагом и политическим противником, я уважал его и считал хорошим человеком. Мы были на разных сторонах баррикад, однако несогласие с идеологией или методами достижения целей — не делают людей плохими... В отличие от того, как он поступил с собственной дочерью. Во всей Британии не осталось, наверное, ни одного мага, который бы не презирал Кингсли.