Любовник смерти

Глава 29. Не приёмный день.

Утром спину саднило, задница болела, руки ныли, а про синяки, укусы и засосы я даже не хотел думать. Отымев меня на ковре во всех позах, Том закинул меня на плечо и принёс в спальню. Спасибо что на ковре не оставил. Сил двигаться после сокрушительного оргазма у меня не было.

Я не хотел вставать. Интересно, если я проваляюсь весь день в постели, Том меня не выпорет? Хотя даже в голове это прозвучало многообещающе. И я решил рискнуть.

Я выполз в ванну, вытребовав у Добби обезболивающее. В голове вяло крутились мысли, что нужно хотя бы одежду себе купить, я опять всё ношу с чужого плеча. Да, это добротные дорогие вещи, но они мне не по размеру. Но лениво забив на них хрен размером с Эйфелеву башню, я задремал в тёплой воде.

Проснулся я от того, что Том, тихонько матерясь, вытаскивал меня из холодной воды.

- Пусти, я сам. Ты и так весь вымок.

- Знаешь, у меня ощущение, что я тебя усыновил. А я терпеть не могу возиться с маленькими детьми. Я вообще детей не люблю.

- Разбудил бы меня, раз быть педофилом тебе так претит.

- Ты очень мило спал.

Я шутливо замахнулся на него, поскользнулся и был пойман жёсткой рукой. И оказался перед Томом голым в полный рост. Он рассматривал меня как коня на торгу. Я кинул взгляд в зеркало напротив и у меня отвисла челюсть. Хуже я выглядел только после битвы за Хогвартс. Но я тогда вообще-то умер. А вчера был секс, а не смертоубийство.

Том развернул меня спиной. Я вывернул голову к зеркалу и понял, что сзади картина не менее впечатляющая.

- Если бы ты меня усыновил, то уже лишился бы опеки за насильственные действия. Тебе надо учиться управлять гневом. Или приглашать Хвоста для истязаний. Его хотя бы не жалко.

В этот момент Том невесомо провёл подушечками пальцев по длинной ссадине на спине и поцеловал выступающий на шее синюшный позвонок. Я замер. Он водил по ссадинам и царапинам губами. Я развернулся, запустил руки в его ухоженные густые волосы и поцеловал. Губы покалывало от возбуждения и магии. Я был обёрнут, обласкан его магией. Он легко приподнял меня и перенёс в спальню.

- Сегодня не приёмный день - хрипло сказал он мне в шею. Его горячие руки скользили по гипертрофированно чувствительной коже. Он целовал синяки, зализывал укусы, легко прикусил горошину соска, лаская второй рукой, пощекотал языком впадинку пупка, обласкал выступающую косточку бедра и, наконец, накрыл мой стоящий член влажным горячим ртом.

Из меня вырвался жалостливый стон, я прикусил себя за ладонь от избытка чувств.

Придавив мои бёдра руками, чтобы я не двигался, Том плотно обхватил мой член губами и несколько раз сглотнул. У меня перед глазами заплясали звёзды. Он начал интенсивно двигать головой, создавая вакуум, прижав языком член к нёбу так, что я чувствовал все неровности его нёба. Я выстанывал его имя, как заведённый, мял в руках простыню, запрокидывал голову, растворяясь в этой неожиданной и редкой ласке. Это был крышесносный минет. Я упал в оргазм, как в пропасть и долго не мог отдышаться.

- Ты как?- услышал я тихий шёпот в макушку. Том уложил меня на бок и прижался сзади, обнимая.

- Хорошо- тоже прошептал я. А потом засуетился- а ты?

Он прижал меня крепче. Не давая развернуться и сползти вниз.

- Я тоже хорошо.

Я плавал на грани сна, но неожиданная мысль заставила меня задать вопрос

- Тебя заводят синяки?

- Только те, что я оставляю на тебе. Это знаки, что ты принадлежишь мне. Хотя бы на короткое время.