Summer Love

Мне хорошо с ним.

Гарри возвращается в комнату с тарелкой еды, садится рядом со мной и протягивает мне ее. Он даже не смотрит на меня, и я не могу понять: он смущен или злится. 

Принимаю тарелку из рук мятного гея и начинаю есть, пристально смотря на него. 

— Не смотри на меня так, пожалуйста, Луи. 

Закатываю глаза к потолку:

— Только не говори, что поцелуй повлиял на нашу дружбу. 

— Нет, я просто еще не отошел от него. 

Усмехаюсь, хватая Хаззу за руку, и снова целую, затем отстраняюсь и с ухмылкой поясняю:

— Мы будем целоваться до тех пор, пока ты не начнешь воспринимать эти поцелуи чисто, как дружеские и в учебных целях. 

Да и я тоже. Два придурка, честное слово, даже поцеловаться нормально не можем. 

Гарри вновь превращается в свеклу, и меня это ни чуть не удивляет, поэтому с победной улыбкой начинаю есть мясо. Наконец-то. 

— Это все неправильно, ты же понимаешь это, Лу?

— Луи. Что неправильно то? Мы просто друзья, один из нас не умеет целоваться, второй учит его, чтобы потом первый не опозорился перед своей первой любовью. По-моему, это настоящая дружба. 

Я сейчас сам пытаюсь поверить в этот бред, но, кажется, Гарри верит, или просто отлично притворяется. 

— Ну да... Но это может вызвать у нас чувства. 

— Я с половиной города перецеловался и ни в кого не влюбился. 

— Но у меня-то это все впервые. И у меня с тобой все будет впервые. 

— Когда ты говоришь "все", ты имеешь в виду...

— Да. Первый сексуальный опыт. — Прокашливаюсь, а Гарри продолжает, — ты первый, кто принял меня, и я, пока что, уверен в том, что ты не обидишь меня. И я хочу, чтобы ты был первым, кому я откроюсь, а я хочу открыться тебе всецело. 

Он хочет открыть мне и свою пятую точку? Ладно, сейчас не до шуток. Это заставляет меня нервничать, я боюсь такой ответственности, хоть и хочу быть первым. 

— В учебных целях? — Уточняю, запихивая себе в рот кусок мяса. 

— Надеюсь, что да. Понимаешь, первый сексуальный опыт должен быть с любимым человеком, я не говорю, что люблю тебя, но так, как ведешь себя со мной ты, никто не вел и не будет вести. И я хочу, чтобы мой первый раз был с тобой... В учебных целях, разумеется. 

Мы оба врем, теперь я точно это знаю. Мы сейчас тупо договорились о сексе в дальнейшем. Он хочет, чтобы я был у него первым, разве не этого хочу и я? Но боюсь, хотя чего мне бояться, когда он понимает не хуже меня, что мы вместе не будем? Гарри знает, что уедет, но при всем этом он хочет, чтобы я был первым. И это тяжело, лично для меня, но это его решение. 

Кладу руку ему на щеку, и мы соприкасаемся лбами:

— В учебных целях, разумеется, — повторяю, Хазза начинает улыбаться, и я целую его. 

Ничего необычного, два друга только что договорились о сексе, а теперь целуются. Все друзья так делают, ведь я просто покажу ему, как все нужно делать. Мы не влюблены друг в друга, я так точно. А он... Он просто нашел человека, которому может довериться, и он хочет довериться полностью. Гарри тоже не влюблен, я хочу верить в это. 

Мы все еще целуемся, я глажу его щеку и наслаждаюсь его запахом. 

— Лу, — шепчет мне в губы, так нежно и сладко, Гарри нежнее любой девушки, и мне нравится это, — когда будет наш первый раз?

— Луи, — вновь исправляю его, — когда ты будешь готов. 

Кивает, закусывая свою нижнюю губу, и я снова целую его. Мы оба понимаем, что сейчас мы просто целуемся, и я не учу его, мы целуемся, потому что оба хотим целовать друг друга. 

Я по-прежнему глажу его щеку, а он улыбается сквозь поцелуй. Невольно улыбаюсь ему в ответ. 

Это все странно, очень. Я ни разу такого не чувствовал с другом, да и с девушкой тоже. 

— У меня получается? — Спрашивает Гарри. 

— Ты великолепно целуешься, — отвечаю, вновь целуя его. 

Блин, мне щекотно, мой лоб щекочут его кудряшки, и я улыбаюсь, убирая его волосы назад. 

— Тебе очень идет, когда твой лоб открыт. 

В ответ Хазза улыбается и убирает мои волосы назад. 

— Тебе тоже. 

Мы смотрим друг на друга, синхронно убираем руки от волос друг друга и снова целуемся. 

— Я вообще отращу бороду, — смеюсь сквозь поцелуй. 

— Мне повезло, что я уеду, — улыбается Гарри, — хочу запомнить тебя милым Лу...и. 

— А я хочу, чтобы ты уехал плохим парнем. 

— У тебя есть время испортить меня. 

— Ты разрешаешь?

— Я разрешаю тебе делать со мной все. 

Звучит слишком приятно, и меня пробивает на нежности. Впервые за 18 лет. 

— Я не сделаю с тобой только одно. 

— И что же?

— Я никогда не обижу тебя. 

И Гарри обнимает меня, повисая на моей шее. Обнимаю его в ответ. 


Дальше начинается настоящий кошмар. Мы целуемся и обнимаемся, как влюбленные школьники, ладно, мы и есть школьники, но не влюбленные. Хотя, признаюсь, мне это все нравится. С парнем, который является моим другом, у меня намного чувствительней поцелуи, чем с девушками, с которыми я встречался. 

И пусть у нас будет такая дружба, я не против. Всего-то два месяца. Мы оба хотим провести время ТАК, значит - мы его так и проведем, а осенью все вернется на свои места. Но сейчас я буду целовать его, пока меня не начнет тошнить от его мяты. 

И я целую его все более и более страстно, мы тяжело дышим, и я готов вот-вот переспать с ним, но знаю, что он еще не готов. 

Меня немного волнует, что я так спокойно к этому отношусь, хотя, с другой стороны, это означает, что я не влюблен, и это хорошо. 

Продолжаю разрывать губы Гарри поцелуями, и мне нравится это. Он уже намного лучше целуется, почти как я. 


Мы снова лежим, он сверху. Как пошло звучит, но когда-то так и будет, хотя нет, я не дам этой малолетке быть топ. Кто старше, тот и топ. 

***

Уже темнеет, а мы все еще целуемся. Думаю, мы целуемся уже больше часа, и, честно сказать, я боюсь влюбить Гарри в себя, ведь в себе я уверен, а вот он...

Отстраняюсь первым и вижу, как это удивляет его, начинаю улыбаться:

— Я думаю, что мне нужно в душ. 

— Конечно, — Хазза непонятно смотрит на меня и встает, — там есть полотенце. 

***

Захожу в душевую кабину в личной ванной комнате Гарри. Мне нравится понимать, что все это принадлежит ему, и я так смело могу этим пользоваться. 

Перевязываю обнаженные бедра его полотенцем и возвращаюсь в спальню. 

Хазза снова что-то рисует. Я опять же подхожу сзади, кладу руки ему на плечи и смотрю на рисунок. Признаюсь, я безумно хочу, чтобы он нарисовал меня на том рисунке, где изображен его друг, но он рисует какую-то розу. Это красиво, но это не то, что мне нужно. 

— Очень красиво, — все же оцениваю рисунок. 

— Да, я хочу такую татуировку. 

Улыбаюсь, поглаживая его плечи:

— Татуировку? Знаешь, я снова убеждаюсь в том, что ты не такой уж и правильный. 

— Татуировки говорят то, о чем я молчу, как рисунки, только на всю жизнь. 

И снова улыбаюсь:

— И много татуировок ты хочешь?

— Да. 

Это тупо, но только после его слов я тоже начинаю хотеть татуировку, много татуировок. Хочу повторить это за Гарри, ведь он прав, татуировки - это то, о чем молчат уста. Кошмар, я уже начинаю мыслить, как умный человек. 

— Я еще порисую, хорошо?

Он намекает на то, чтобы я свалил? Ладно. Блин, меня это задевает. 

— Хорошо. Но завтра я уже пойду домой. 

Гарри кивает. 

Задолбал. Даже это не прокатило. Он все равно рисует, художник хренов. 

Плюхаюсь в постель и решаю уснуть. А смысл мне не спать? Только думать начну, а я это ненавижу. 

И я отключаю мозг, что делаю умело, и погружаюсь в сон. 

Не знаю, сколько я спал, но меня пробуждает поцелуй в лоб, такой заботливый и нежный, вспоминаю, как мать целовала меня перед сном, когда я был ребенком. Улыбаюсь, сквозь сон и прижимаюсь к тому, кто меня целует, и даже не думаю о том, кто это, а просто засыпаю в руках этого человека. Совсем скоро я понимаю, что это Гарри. Улыбаюсь еще шире и прижимаюсь к нему. Он начинает заменять мне всех, и это слишком приятно.