Попытки вслушаться чарующе бессильны,
Но я ищу вне поручней певца,
А он порхающей расчётливой мессией,
Жестоко тащит мне бессильные сердца.
Безустально крошит пыль вне петлицы,
В ней я сотканный всем муравей,
Под чудовищной толщей темницы
Неподвластных мне жутких идей.
Покоряет вновь нежный гранит
Осадком, казалось бы, грубым,
Слишком сладко в глазах возопит
Столь расчётливо прихоть фигуры.
Что казалось когда-то занятным
То пугает, порочно кидаясь извне,
Дьявола прихоть к тому необъятна,
Что и лик небосвода скрывает в огне.
Вновь меня жалит ресниц откровение
Без умысла сточенных в девственный миг,
Вагоны стрекочут, то будто моление,
Громадным металлом грохочет ночник.
Хрусталь их иглой, что был нитью воспетый,
Подобно ветрам, как рассыпчатый дух,
Под визги метро шипит наша карета,
Щекочет и рвёт мне мой страждущий слух.
Уставившись страшно свободу воспеть,
Издёвкой срываясь из плена,
Представьте, я смог божество разглядеть
В огне беспросветной геенны.
