Человечеству нужен ночник,
Ослепляющий глаз решето,
Мы придумали этот язык,
Найти бы: кто знает его.
Жжёный запах прокисшей бумажкой
Всё петляет, игриво струясь,
Пережёванный мерзкой упряжкой,
Рвущий дёсны в кровавую вязь.
Не зови меня в даль, грозный человек,
Не кричи мне об имени страждущем,
Пережив всякий вопль, со всех калек
Собирал ты мой смех увядающий.
Неужели действительно думаешь, Боже,
Что иссякнет грохочущий лик?
Разве я, убегающий всё же,
Не страшился пророчеств и книг?
Разве знаний под гнёт заблуждений
Я не вверил во имя твоё?
Неужели из множества всех поколений
Я не предал, как прежде, своё?
Недостойных попыток я столько свершил,
Что в аду слишком сладостно будет,
Если б пал в Преисподнию весь этот мир,
То достойных в нём не было б судий.
Потому ли, что замысла мне не постичь
Или вовсе к смиренью я падок,
Я не стану пытаться то изменить,
Что итак мне бесценный подарок.
Рассмеюсь, как и прежде, а что мне терять?
- Я свободен от всех этих судеб,
Коли Бога никто не способен понять,
И со мной ничего не будет.
