Спаси, государь, выходи из лесов,
Солнцем вспыхнет и облик распятия,
Быть может и бог нам откроет засов,
Что распнёт о нём наши понятия.
О ком ты трубил неприкаянно славу,
Чей труп ты бранил под напалмом, где гарь?
Готов ли ты жить в утверждение праву,
Раз право имеет здесь каждую тварь?
Пережившие боль неприлично язвят,
Они отвратительно стонут,
Раз у многих стихи ни о чём не горят,
Тогда и мои не тонут.
Приличий я герой, а может шутки ради?
Способный и цилиндр, ухмыляясь, прожевать,
Мораль пихать готов я разве что ни сзади,
- С такой моралью явно больше не куда пихать.
На что мне этой жизни долговечность?
Отмерен, как и каждому, лишь миг,
Сансары круг - забавная беспечность,
Продолжить род - всего лишь нервный тик.
Дары природы, перетянутые стяжкой,
К иронии москиты поперчили,
Манжет на всём, помятый под упряжкой,
Хлебало, будто пряник поточили.
Полысел наш орёл, исхудал он и горбится,
На стервятника больше похож,
Двуличье в два лика, червонная горница,
Да перья затуплены в нож.
Нет гербов под покровом слепого орла,
Что горели губернией прошлого,
Светает в России, как прежде она
Вплетена под московское крошево.
Тяжело препараты вдыхать безнаказанно,
Благовоний не знает творец,
На фреске о мире подробно размазано,
Где храм заменяет дворец.
Поедает последний солнечный луч
Кудряшки берёзовых кружев,
И хлещет гроза острой нитью меж туч,
Этот свод явно был ей простужен.
Отдай же свой долг свободной отчизне,
Раз в кредит проживаешь на вилах,
Дети - цветы пережёванной жизни,
В завещанье на наших могилах.
