Тебя мне мыслью не покинуть,
Прости, что я был одинок,
Я жаждал небо опрокинуть
И сдвинуть север на восток.
Я пресмыкался, защищаясь,
Я скрыл фанерой тёплый свет,
Обшарпанной свободе каясь,
Я слабостью воспел куплет.
О том, как стало, не поверив,
О том, как было, не признав,
Себя решёткой измерив,
Любовь исчерпано поправ.
Как можно было отпустить?
Как можно было бросить руки?
Злорадно гнева напустить
И трепетать во льдах разлуки?
Я не умею быть любимым,
Любить я тоже не умел,
Я инструмент людей ранимых,
Я их страдания удел.
Мне не вздохнуть под белым небом,
Я на плечах тупицы бес,
Христовой плотью, мягким хлебом,
Брусчаткой смешанных небес.
Прости, что я был одинок,
И устремлён в обитель скорби,
Я слишком долго был жесток,
И не готов был к новой роли.
А если я и нужен, что ж,
Я не позволю ей погибнуть,
- Любви, которой дорог нож,
Что не дозволит сердцу сгинуть.
Я буду ею обречён,
И защищён, как войском воин,
Любить исчерпан, заклеймён,
Как смертью господина Ронин.
