Оставляя пирон, где-то там, за кармой,
Мы грызёмся за искры на рельсах,
Вдруг глазами встречаюсь я с чьей-то женой,
Очевидно: жена при детях.
Извините гражданка, нижайший поклон,
Только речи мои не о лести,
Я хотел рассказать о свободе, что в сон
Погружает задумки о мести.
Мне хотелось поведать, увы умолчав,
О том, что мы все потеряли,
Что затихло в избушках у русских дубрав,
Словно то, чем мы не обладали.
Разумеется, жизнь размышлений и трат
Не приемлет, но Бог всего выше,
И признаюсь, что встретиться с вами не рад,
Как и прежде, но кто меня слышит.
Нарочит мой рассказ, но и краток мой нрав,
Не потешьте извозчика мысль,
Моё имя утонет в гражданских правах,
Хоть тогда обрести бы им смысл.
Я бы много сказал, я бы точно обнял
Всех друзей и врагов, а с чего бы...
...Меткой злобой точить проржавевший металл,
Зазвездившейся смертью особы?
Невозможно быть столь равнодушным
И не думать о целых восьми
Миллиардах, которые словно послушно,
Расцветают и гаснут в дали.
Страх за строчки придушены косовороткой,
Как в матрёшке запихано к большему,
Горьким денатуратом гордясь, словно водкой,
Всей страной за плохое к хорошему.
Мой рассказ, он не терпит густой суеты,
И бездарно клокочет, сливаясь,
В кровожадную жалость такой нищеты,
Что когда-то сверх плана давалась.
Ненавидит он время и жалобно стонет,
Презирая от гнева судьбу,
И пока ненавидит, свобода проходит,
Как жизнь, огибая тюрьму.
Пена стынет и липнет на жадных губах
И сочится песком сквозь фаланги,
Остывает и пот на простёртых руках,
Снится луч бесподобной огранки.
Этот мир не рискует отпрянуть от сна,
Не изорван он нашим забвением,
А могущество вéка куётся сполна,
Как о нас промолчат поколения,
Разве центр вселенной не наша звезда,
Раз от нас ничего не зависит?
Восхищайтесь свободой, покуда она
Никого никогда не видит.
Я хотел рассказать хоть о чём-то, но вновь
Ничего мне на ум не приходит,
И признаться, мне тяжко от множества слов,
По которым семантика бродит.
Я ваш жид истреблённый, культурой сгноён,
Я пятак уж к глазам прилагаю,
Познакомились? - Славно, я освобождён,
До свидания, я умираю.
