В одной лодке

Глава 4.

Цюй Ихэн не выходил из дома два дня, не только не выходил, он также почти не спал.

Он торопился с оформлением рукописей. У него были высокие требования к себе, и вещи, которые он сдавал, должны были сначала пройти его собственную проверку, поэтому он просто терпел это, не ложился спать, продолжал работать с красными глазами и темными кругами под ними.

Когда он торопился рисовать, то много курил, и ему было так скучно в кабинете, что у него там скопилось гора окурков.

В конце концов, он сдал работу вовремя, а у него дома не осталось ни пачки лапши быстрого приготовления, ни сигарет.

Цюй Ихэн всегда точно знал, сколько времени займет работа, сколько времени ему придется рисовать неподвижно, сколько приемов пищи, сколько сигарет и сколько ему придется не спать. Он все это знал.

Все было запланировано, в том числе и болезнь на следующий день после того, как он сдал свою работу.

В прошлом, когда он был молод, мог делать все, что хотел, не ложился спать допоздна и вредил своему телу, но теперь, хотя ему еще нет семидесяти или восьмидесяти лет, неправильный образ жизни, который он вел, давал о себе знать.

В прошлом Цюй Ихэн любил рисовать посреди ночи. Он говорил, что вдохновлялся только глубокой ночью, поэтому за эти несколько лет он чуть ли не переворачивал с ног на голову день и ночь. Позже его тело не могло больше это выносить, поэтому он заставил себя изменить эту привычку.

Привычка изменилась, но некоторые проблемы уже проявились.

Когда редактор позвонил, чтобы поблагодарить его, Цюй Ихэн только что закончил принимать лекарства и лежал. Он выпил детскую жаропонижающую таблетку, каждый раз, когда у него поднималась температура, он выпивал две упаковки, и эффект был быстрее, чем у чего-либо еще.

«Пожалуйста, — сказал Цюй Ихэн, — но не будь больше таким в будущем, я действительно не смогу этого вынести».

«Да, на этот раз ты действительно спас мне жизнь, я обязательно когда-нибудь приду поблагодарить тебя!»

Цюй Ихэн сказал: «Прощай, не приходи ко мне», — сказав несколько слов, повесил трубку и снова закутался в одеяло.

Он прищурился и посмотрел в окно, думая, что обязательно проснется от лучей, когда взойдет солнце, но он слишком устал, чтобы даже пальцем пошевелить, не говоря уже о том, чтобы встать и задернуть шторы.