Aquarelle (russian translation)

Гарри.

Февраль.

На ветке за его окном сидит соловей.

Гарри поднимает голову и смотрит на него. Он заявляет в ответ, его глаза-бусинки блестят в багровом свете заходящего солнца. Взъерошивает перья, прыгает по ветке, наклоняет голову то в одну сторону, то в другую. Гарри постукивает пальцем по бумажному листу перед собой, затем встаёт и выходит из комнаты.

Свет на кухне яркий, когда он включает его. Он берёт оставшийся кусок хлеба и возвращается в свою комнату. Когда он подходит к окну, птицы нигде нет. Он всё равно открывает её и кладёт хлеб на подоконник. Однажды он сможет заставить соловья поверить ему. Просто сегодня этого не будет.

Он снова садится на кровать, затем обдумывает своё решение, встаёт, закрывает окно, дёргает чёрную занавеску, чтобы скрыть свой взгляд на мир снаружи, и ложится на матрас. Голова его на бумаге, а в сердце далёкая, тупая боль. Больше похоже на далёкое воспоминание, которое вы можете забыть по крупицам, но оно никогда не покидает ваш разум. Тоска сильно отличается от разбитого сердца — он пришёл к выводу, что хотя последнее недолговечно, от первого невозможно избавиться. И как он мог?

-Не будь смешным, — бормочет он себе под нос.

Должно быть, это город, бумага, птица. Его настроение внезапно испортилось, смесь эмоций, которую он больше не может распутать в своём сердце. Он едва может сказать, где они начинаются, их конец остаётся загадкой.

Его телефон звенит сообщением, и он поднимает трубку. Текст смотрит на него с экрана.

От Адама: мы закончили.

Гарри вздыхает и отпускает телефон. Он падает на кровать рядом с ним, и он смотрит на него. Может, ему стоит извиниться, думает он, и хотя бы объясниться. Это не вина Адама, что он запутался с ним.

Много лет назад он был осторожнее — никогда никого не подпускал достаточно близко, чтобы ужалить. Он усвоил урок, и в его сердце не было места ни для кого другого.

Но в последнее время он чувствует себя одиноким. Ему не хватает чего-то, чего у него давно не было. Может быть, поэтому он пытался с ним — действительно пытался, по крайней мере, первые пару недель. Однако это не сработало. Не для него. Он не осознавал, как обожжён до сих пор, пока Адам не сказал, что люблю тебя, и не убежал. Может быть, спать рядом - это всё, на что он способен.