Aquarelle (russian translation)

Глава 17.

Я проснулась от слабого сладковатого запаха ванили. Ткань под моими пальцами была мягкой и уютной. Я провела по ней пальцем, всё ещё с закрытыми глазами, расслабляясь в тепле и комфорте, которые давало мне место, в котором я была прижата, не желая даже мысли открывать глаза.

Мне не хотелось вставать и идти на работу — в тот момент выходные никак не могли наступить раньше. Почти каждое утро я просыпалась, считая часы, отделяющие меня от того, чтобы снова заснуть, и была уже измотана. Несмотря на то, что я была в основном только в середине недели, усталость, накопившаяся после слишком раннего пробуждения изо дня в день, уже давила на меня.

Но больше всего на свете мне не хотелось просыпаться в тот день и говорить с Николасом о том, что произошло. Я знала, что мы должны были это сделать, я надеялась, что смогу выбраться из дома, не обменявшись с ним ни единым словом.  Я знала, что это было не очень зрело с моей стороны, но мне нужно было больше времени. Мне не хотелось открывать глаза и просыпаться от него после вчерашней ссоры.

Накануне.

Я быстро села, внезапно поняв, что я не на своей кровати, и расширила глаза в тот момент, когда поняла, что я не на чьей-либо кровати.

Я не лежала ни на чьей кровати, но я была уверена, что лежала на ком-то. Я повернула голову в сторону и была уверена, что могла бы потерять сознание в тот момент, когда поняла, что Гарри прижался ко мне, оторвав одну ногу от дивана и откинув голову на белую подушку.

Он нахмурил брови, лёгкая хмурость коснулась и его губ, которые сжались в уголках, когда он медленно открыл глаза, проснувшись от моего поспешного движения.

Я ничего не могла сделать, кроме как смотреть на него, пока он медленно просыпался, затаив дыхание по какой-то причине, которую я не могла точно определить.

Я быстро отвела взгляд, когда он открыл глаза раз и навсегда, казалось, наконец-то осознал ситуацию, в которой оказался, и сжала губы, когда я увидела окружающий нас беспорядок.

На кофейном столике стояла открытая коробка, в которой осталась почти половина пиццы, грязная салфетка на полу, в опасной близости от белого дивана Гарри. Там была бутылка красного вина, которую кто-то забыл закрыть накануне вечером, пустой стакан и почти пустой рядом с коробкой из-под пиццы. Одеяло, которое Гарри так тщательно сложил накануне, было наполовину на полу, и я действительно не знала, как оно туда попало.  Телевизор всё ещё был включен, его свет почти ослеплял меня, но громкость была низкой. Я вспомнила, как Гарри уменьшил громкость во время особенно громкой сцены в фильме, который мы закончили смотреть прошлой ночью, сказав, что его соседи не оценили бы шум в час ночи.