یک فن |P.M.

глава 2

Моё "люблю" очень дорого стоит.
Говорю это редко и мало кому.

Владимир Высоцкий

_______________________________________________________

Я приезжаю в университет раньше, чем нужно, хоть сначала и забываю взять с собой телефон - благо, что метро находится в десяти - пятнадцати минутах от дома. Я учусь на факультете педагогики и психологии, и моя специальность - практическая возрастная психология. На парах нам рассказывают, как понимать детей, как анализировать их поведение, как проводить диагностику, как помогать.
Нам дают много теории и много практики - с самого первого курса: в детском саду, школе, Центре лечебной педагогики. Научные конференции, мастер-классы, круглые столы, поездки... Этот курс последний, после него меня ждет поступление в магистратуру и работа педагогом-психологом в школе, детском саду или специализированном центре.
Не знаю, радует меня это или нет. Мне нравится университет, дети, психология, и я хочу помогать тем, кто нуждается в этом, вернее, я обязана делать это, но я не знаю, правильный ли это был выбор. Зато я точно знаю, что пути обратно нет.
На самом деле я хотела стать художником, рисовала с самого детства и окончила художественную школу, а моей мечтой было попасть в мастерскую станковой живописи. И я была уверена, что моя мечта осуществится, ведь я столько ради нее старалась! В учебе я с самого детства была одной из лучших, поэтому успешно сдала все экзамены, но не прошла творческие вступительные испытания - напортачила и с рисунком, и с жанровой композицией. Мне предлагали пойти на платное отделение, но я не хотела обременять маму, потому что прекрасно знала - денег у нас немного. И стала искать другие университеты. Бесцельно, бездумно - с одной надеждой поступить хоть куда-то и выучиться хоть на кого-то.
Я выбрала факультет педагогики и психологии в тот момент мне казалось это наилучшим решением, моим личным искуплением. Тогда я подумала, что, если это действительно так, меня возьмут туда. И я поступила на бюджет.
Нравится ли мне учиться? Думаю, да. Я легко впитываю в себя знания. Мне нравится сам учебный процесс, нравится сидеть на лекциях и слушать преподавателей, готовиться к практическим занятиям, приезжать на учебу и после нее гулять по городу со стаканчиком кофе в руках. Вместе с Авани мы то ходим в парк, то шатаемся по ТЦ, а иногда просто сидим в кафешках и болтаем обо всем на свете, наблюдая за нескончаемыми потоками вечно куда-то спешащих людей. Меня привлекает и педагогическая практика в детских садах и в лагере.
Но мне не слишком нравится моя жизнь. К краскам и кистям я больше не прикасаюсь - неудача с поступлением отбила желание рисовать. А выбор, который мне однажды пришлось сделать, камнем давит на сердце и не дает заняться тем, что я действительно люблю.
Я должна искупить вину.
Я не должна жить ради себя, но и жить ради других у меня не получается. Иногда я ловлю себя на мысли, что просто плыву по течению жизни и ничего не меняю. Это мой крест, который я должна нести до самого конца. Но об этом лучше не думать. Мысли - якорь, который тянет ко дну, а я все еще не хочу тонуть.
«Это только твой выбор, милая, только твой», слышу я в голове тихий, вкрадчивый мужской голос, который никогда не смогу забыть. Я помню каждую деталь того дня.
Дня, когда все поменялось.
Я подхожу к старому зданию, в котором располагается наш факультет, и вижу Авани. Она тоже замечает меня, и мы радостно обнимаемся. Мне кажется, от нее пахнет теплым морем.
- Когда ты успела прилететь? - спрашиваю я.
- Ночью, - сообщает подруга.
- А почему мне не сказала?
- Хотела сделать сюрприз! Удался?
- Еще как!
Я с улыбкой смотрю на подругу - с моря она привезла глубокий бронзовый загар, и он эффектно оттеняет синие выразительные глаза. Ее цветотип - зима. Авани - яркая брюнетка с обалденной фигурой, но то и дело садится на новую диету. А еще у нее красивые цветные татуировки - цветочные узоры на левой руке от кисти до предплечья, сова на бедре, две симметричные веточки с ягодками и листиками под ключицами, изящная надпись на щиколотке. Я бы тоже хотела набить что-нибудь, но мой предел - три прокола в одном ухе.
Что мне нравится в Авани - это смелость. Она решительна и целеустремленна. В этом я хочу быть на нее похожей. А Авани говорит, что ей не хватает моей мягкости и дипломатичности. Мы - две притянувшиеся противоположности. Она - контрастная гуашь, плотная текстура и яркие цвета. Я - воздушная акварель, с тонкими переходами и прозрачная. Иногда Авани кажется суровой, но дети ее обожают и во всем слушаются - как старшую сестру. В отличие от меня, она целенаправленно поступила на факультет педагогики и психологии.
- Я тебе кое-что привезла.
Подруга протягивает мне пакетик с морскими сувенирами, и пока я с восторгом рассматриваю безделушки, она рассказывает об отдыхе, а потом начинает расспрашивать меня.
- Как там наш Поклонник? - В голосе Авани любопытство.
- Ты же знаешь, как, - отвечаю я. Мы постоянно были на связи, и я присылала ей фото каждого нового букета.
- Сегодня что-нибудь присылал?
- Присылал, - вздыхаю я, вспоминая вдруг, как он смотрел на меня через глазок. - Корзину с белыми орхидеями.
- Какой романтик, - хихикает Авани. Ей все еще кажется, что это невероятно мило, хотя и она начинает понимать, что в этом есть что-то ненормальное.
- Да он просто придурок, - сквозь зубы говорю я.
- Наверное, еще и богатый, - мечтательно добавляет подруга. - Столько денег тратит на цветы... Интересно, когда же он все-таки объявится? Мне безумно интересно, кто это!
- Я видела его сегодня, - признаюсь я тихо так, чтобы проходящие мимо девчонки не слышали нас: никто, кроме Авани, не знает о существовании Поклонника.
- Что?! И ты молчала? Рассказывай! - требует подруга, и по дороге в аудиторию я рассказываю ей все, что произошло утром. Описываю человека, за которым гналась, но не рассказываю, как было не по себе в квартире, когда мне казалось, что меня кто-то разглядывает.
- Не понимаю, ты такая глупая или такая смелая? - спрашивает Авани, когда мы в ожидании звонка стоим у дверей кабинета. - Зачем ты это сделала? А вдруг он псих?
- У меня был нож, - напоминаю я.
Рука все еще чувствует его тяжесть.
- Что может сделать слабая девчонка, пусть даже с ножом, против сильного мужика? - закатывает глаза Авани. - Он в два счета мог тебя обезоружить и сделать все, что ему захотелось бы.
- Мне надоело бояться, - хмуро говорю я. Я хочу узнать, кто он и что ему надо. Иначе просто сойду с ума. Мне все время кажется, что на меня кто-то смотрит. Смешно, но я боюсь любого шума. Я всегда была нервной, Авани, а теперь с гордостью могу назвать себя параноиком. Знаешь, сначала я думала, что я действительно нравлюсь этому человеку, потом решила, что кто-то просто зло надо мной шутит, а сейчас я почти уверена - он хочет довести меня до крайней точки.
Я смотрю в загорелое лицо подруги и пытаюсь улыбнуться, и она, кажется, что-то видит в моих глазах. Что-то, что заставляет ее закусить губу.
- Все будет хорошо, поняла? Мы найдем этого козла! Хочешь, до приезда твоей мамы я буду ночевать с тобой? - предлагает Авани. - Когда она, кстати, возвращается?
- В конце месяца. Не знаю, что будет, когда она приедет и увидит все эти горы цветов. Она с ума сойдет, когда узнает, что какой-то ненормальный шлет мне их, да еще и четное количество.
- Не понимаю, что с ним не так? - вздыхает Авани. - Если он влюбился в тебя, почему бы не объявиться? Зачем он прячется и убегает? Нет, он точно псих. Не смей больше бегать за ним!
На этом наш разговор прерывается - к нам подходят девушки из группы, которые давно не видели Авани. Они болтают и смеются, вместе смотрят фотографии, обсуждают что-то, а я почти не участвую в этом - все мои мысли о Поклоннике, что, впрочем, стало нормой. Я не хочу думать о нем, но не могу перестать делать это. Заколдованный круг. Вопросов больше, чем ответов.
Когда начинается потоковая лекция, я лишь ненадолго отвлекаюсь на голос преподавателя и новую информацию по теории психологической коррекции личности. Обычно учеба спасает меня от нелепых мыслей, но сегодня этот проверенный способ дает сбой.
Я снова вспоминаю нож, а демон, который чувствует себя все более и более уверенным, подсовывает картинку из сна, который я вижу два раза в год с самого детства. В этом сне я словно смотрю на себя маленькую в зеркале. На мне нарядное лавандовое платье с бантом на спине, заколочки, два хвостика, носочки. А руки испачканы в крови. Кровавые пятна обезображивают и детское платье, но мне все равно. Возле моих ног валяется окровавленный кухонный нож. И я улыбаюсь. Эта улыбка больше всего пугает меня.
Авани толкает меня в бок.
- Ты в порядке? - шепотом спрашивает она.
Я удивленно моргаю. Видение исчезает.
- Да, просто задумалась.
- Я думала, ты в транс впала, - хмыкает подруга, а я лишь улыбаюсь - всегда так делаю, когда не знаю, что сказать.
Кое-как у меня получается сосредоточиться на лекции, но на последней перемене происходит то, чего я совсем не ожидала. Вместе с Авани я возвращаюсь в аудиторию, в наших руках - сок и булочки. Подруга рассказывает о парне из Питера, с которым познакомилась на море, я внимательно слушаю ее и время от времени подкалываю, и вроде бы все хорошо, но стоит нам зайти в аудиторию, как в ней появляется высокий светловолосый парень, в руках которого большой прозрачный бокс с нежными кремовыми розами.
- Извините, а кто здесь Элизабет Хосслер? громко спрашивает он.
И на него моментально оборачиваются все присутствующие в аудитории студентки - парней в аудитории нет, на факультете их дефицит.
Я смотрю на него расширившимися глазами - неужели он... и есть Поклонник?
Время замирает. Я невольно пытаюсь сопоставить его с тем образом, который создала в своей голове, но живой человек проигрывает. Он абсолютно обычный, с близко посаженными глазами, светлыми бровями и орлиным носом. Не страшный и не красивый. В обычной одежде. Среднестатистический. Может ли он быть тем самым Поклонником?
Демон в глубине души хохочет, и его хохот заставляет время снова двинуться вперед.