Готова играть в кошки-мышки? (Jenlisa)

2.

На самом деле, она окончила престижный университет, только сразу после него вышла за Лису и стала домохозяйкой.

Манобан холодно усмехнулась и сказала:

- Хорошо. Завтра утром в восемь тридцать встретимся в ЗАГСе.

После этих слов Дженни развернулась и пошла на выход, они ведь разорвали отношения, и больше не могли находиться в одной кровати.

Но женщина вдруг схватила ее сзади и с силой потащила в постель. Она прижала ее своим крупным телом. Дженни сопротивлялась:

- Ты ведь согласилась на развод. Что ты собираешься делать?

Лалиса, кусая ее за губы, со злобой проворчала:

- Мы ещё не развелись. Ты говоришь, что продалась мне, значит, я могу делать с тобой все, что захочу.

Дженни намертво сжала свои губы.

После этой грубой претензии жены она поняла, что она была права. Манобан был привлекательна, с красивой фигурой, была замечательна со всех сторон. После развода она, вероятнее всего, не нашла бы себе такую женщину. Поэтому, почему ей было не расслабиться и насладиться?

Осознав это, она подняла свои тонкие руки и обхватила Лису за шею, страстно с ней переплетаясь. Она даже перевернулась и прижала её к кровати.

За все три года их брака она никогда не вела себя так смело и чувственно. Всегда была робкой, сдержанной, невозмутимой, в жизни и в постели. Поэтому то, что она сделала сейчас повергло женщину в шок. Её дыхание, доносившееся из темноты, стало тяжелее. Услышав это, девушка залилась краской, набралась смелости, взяла её лицо в руки и поцеловала...

Больше она ни о чем другом не думала. Они провели эту ночь в небывалой гармонии. Возможно, из-за ее страстной инициативы.

Утром, когда она проснулась, Лалисы уже не было дома.

Дженни спокойно умылась, позавтракала, а затем поехала в ЗАГС. Вчера они договорились встретиться там в половину девятого. Но она прождала до девяти, а Манобан так и не появилась. Она прождала ещё полчаса, а затем решила ей позвонить:

- Я в ЗАГСе, когда ты будешь?

Лиса спокойно ответила:

- Я в Сеуле.

- Что? - Дженни была очень удивлена. После она пришла в ярость.

- Ты ведь сказала, что мы должны заняться документами по разводу в восемь тридцать.