Право голодных

4.

– К кому мы едем? – они редко разговаривали, особенно, когда в машине орала музыка, а ветер из открытых окон трепал волосы и заставлял кожу покрываться мурашками. Не от холода, от взбудораженности.

– Я же говорил, к другу, – Тэхён крутанул переключатель, и музыка стала чуть тише. Дженни улыбнулась. Такие детали, когда он делал что-то незначительное для её комфорта, заставляли сердце трепетать.

– Я понимаю, но у него же день рождения, а я без подарка, – не то чтобы она собиралась покупать подарок какому-то незнакомому парню. Просто после разговора с Джису, после того, как она почти час провела, пытаясь накрутить волосы на старую, дышащую на ладан плойку, ей хотелось с ним говорить. Пусть о глупостях всяких, но, чтобы он, в момент этих разговоров, думал о ней.

– Не парься, он не обидится.

Мысли Тэхёна будто бы где-то очень далеко, и Дженни стало страшно их сбить. Поэтому она замолкла и, подперев щёку рукой, посмотрела на него. У Тэхёна внешность, которую невозможно представить в отрыве от его личности. Все черты лица крупные, вызывающие, но удивительным образом гармонично сочетающиеся между собой. Дженни любовалась им. Тем, как он поджимает губы, хмурит брови. Тем, как расслабленно лежат на руле его руки с длинными тонкими пальцами. У него ногти аккуратнее, чем у Дженни, но это её не задевало.

Она им любовалась.

Дженни признавала, что влюбилась в Тэхёна. Это не было чем-то странным, такие влюблённости происходили с ней постоянно. Стоило мужчине проявить к ней хоть каплю заботы, и она пропадала. Она начинала жаждать большего, она мечтала о счастливом будущем с ним, ей, Джису и щенком корги. О будущем, наполненном любовью и теплотой. И эти мечты помогали ей справляться. Когда она ехала в переполненном автобусе и какой-то мужик тёрся о её спину, Дженни представляла, как они с её мечтой проведут свою первую годовщину. Отвлекаясь от учёбы, чтобы размять шею и протереть глаза, вместо того, чтобы потакать собственной дикой усталости, она представляла, что рядом с ней сидит возлюбленный, смотрит на неё так, будто она – луна, и работать становилось легче. Когда она стояла на баре и разливала напитки весёлым и беззаботным людям, а каблуки натирали ноги до кровавых мозолей, Дженни верила, что у входа её ждёт прекрасный принц, в руках у него пластыри, и он опустится перед ней на колени, и она сможет плакать ему в плечо долго-долго, а он будет её жалеть.