Право голодных

17.

Тэхён проводил эксперименты.

Не те, скучные, из школьных уроков химии, когда розовая вода в колбе превращалась в фиолетовую. Тэхён оказался с Чонгуком в одном классе, хотя и был на год старше. Из-за реабилитации, из-за его пропусков, пришлось задержаться в школе на бесконечно длинные девять месяцев. Они сидели за одной партой, постоянно ссорились по пустякам и доводили учителей до нервных срывов своими приколами, кажущимися остроумными в моменте, а на самом деле, глупыми и грубыми. Однажды они снова ругались из-за того, что у Тэхёна плохо получалась доливать ингредиенты до нужной отметки. Спорить с Чонгуком было здорово, он смешно злился, но быстро сводил всё в шутку и никогда не становился по настоящему серьёзным. Тэхёну это подходило, ему нравилось, что друг не носится с ним, как с писанной торбой, не боится лишнего слова сказать, чтобы не задеть, как остальные их друзья.

– Чёртов придурок, все мозги растерял, – Чонгук вырвал у него из руку колбу, раздражённо махнул головой.

– Да какая разница, – Тэхён потянулся, положил голову на парту. Ему было всё равно на учёбу, отец, наконец-то нашедший баланс между просветлением и жизнью, не позволил бы ему завалить вступительные экзамены, пристроил бы в какой-нибудь захудалый вуз.

– Такая, что мне, в отличии от некоторых, не всё равно на оценки.

Чонгука родители тоже поддерживали, но он приобрёл маниакальное желание быть самостоятельным и независимым, поэтому вознамерился поступить на режиссёрское, но без связей отца.

Тэхёну это было странно. Когда-то у него тоже были интересы, но он всё забыл, и проводил свою жизнь в поисках сиюминутных удовольствий. Хорошо поесть, хорошо поспать, хорошо потрахаться, хорошо поплавать. В бассейн их водили в клинике, только тех, кто вёл себя прилично и не проявлял суицидальных наклонностей. Тэхён до этого плавал не очень хорошо, хотя братья, во время одной из семейных поездок на море, постарались его научить. В тот первый день, прыгнув в воду, почувствовав, как она обхватывает его, обнимает, ласкает, он заново в неё влюбился.

Бассейн оказался единственным местом, где он не обращал никакого внимания на девушек. У него было свидание с водой. Пусть хлорированной и едва живой, но всё равно понимающей и убаюкивающей, смывающей с него всю грязь и все заботы.