Право голодных

2.

В понедельник, когда Тэхён бросил привычное «блять» и выслушал привычный разочарованный вздох от профессора, то обнаружил на своём привычном месте совсем непривычную девчонку с ярко алыми губами и пластиковой улыбкой.

– Садись быстрее, – она шепнула это с абсолютно невозмутимым видом и отодвинула для него стул. Ошарашенный Тэхён плюхнулся на место и попытался вспомнить её лицо и имя.

– Джеки?

– Дженни, – улыбка не сошла с пухлых губ, а он всё-таки вспомнил, где её видел.

– Точно, малышка Дженни! Мы подружились в ту пятницу, да?

– Подружились, точно, – она совсем не выглядела довольной таким его предположением, но снисходительно кивнула, ещё выше приподняла кончики своих губ.

Ким Тэхён так и не понял, почему она заняла его место, как не понял, и почему они оказались за одним столом во время обеда, но Дженни Ким была милашкой и отменно целовалась, так что прежде, чем высадить её у подъезда, завешенного объявлениями и рекламами, он немного порезвился с ней на заднем сиденье машины.

– Мы встречаемся теперь, – она сказала это таким тоном, что парень и возразить не посмел, только улыбнулся растерянно, а после подумал, что поиграть в отношения будет довольно-таки забавно.

В универе их пара вызвала фурор на пару дней, а потом сплетня о том, что один из преподавателей совращает студенток, заставила вечно куда-то спешащую, жаждущую новостей и разгрузки мозгов, публику переключится. Только она знала о том, что на его теле появляются засосы в тех местах, где она их не ставила. Только он знал, что на её ляжках, между которыми был бы не прочь оказаться каждый первый парень универа, безобразные шрамы от ожогов, оставленные явно специально и поверх друг друга, словно хозяйка ног этих, стремилась их посильнее изуродовать.

– Я не больная какая-то, ничего такого не подумай, – она засмеялась куда веселее, чем следовало бы, а Тэхён хотел сказать, что и не думал бы о ней, если бы она не лежала в его кровати. С ней было хорошо и ненапряжно, так что он сам предложил к нему приехать. Она согласилась, с восторгом исследовала его пустую, обычную вроде квартиру, и, наконец, оказалась там, где и должна была.

Прошло три недели с начала их странных отношений. Отношений без обещаний, клятв и почти без слов. Отношений, построенных на хорошем сексе. Ещё на том, что к Тэхёну перестали липнуть младшекурсницы, а девушки постарше, особенно те, с которыми он уже успел переспать, презрительно поджимали губы, а не неслись к нему за объятиями. Дженни Ким, была она рядом, или нет, приносила в его мир спокойствие. Её то ли побаивались, то ли уважали, он так и не разобрался, но то, что она стала его девушкой, существенно облегчило жизнь Тэхёна в университете. Отличница и любимица преподавателей, но при этом не подхалимка, а студентка, всегда готовая отстаивать своё мнение, она делала его статус в глазах пожилых людей лучше, и теперь на его выходки не закатывали глаза, а лишь снисходительно улыбались. Он даже думал, что, если они продержатся до его выпуска, отец очень удивится: не придётся дарить универу гольф-площадку, чтобы сыну выдали диплом. Мысль об этом грела Тэхёново сердце.

– Тогда зачем? – Ему неинтересно почти нисколько, но она продержалась рядом с ним действительно долго, и от неё никаких проблем, а значит можно продолжать связь. Так, на всякий случай. А если никакого случая не произойдёт, то просто ради веселья. Хотя им и не весело вовсе. Они или молча едут в его машине, или трахаются то в ней же, то у Тэхёна в квартире. Веселья в этом нет никакого, только иступлённое какое-то желание, странная смущающая страсть. Дженни Ким удивительным образом раз за разом заставляла его к ней возвращаться, и эта тонкая нить, цепляющая за Тэхёнов мизинец, будоражила. Однако он понимал, что вероятнее всего скоро эта связь надоест, начнёт раздражать, и с ней придётся попрощаться, как и с сотней других вещей и людей, которые когда-то доставляли ему радость, а после надоели до оскомины. До желания их сломать.

– Чтобы выплеснуть раздражение и бессилие, – такого ответа он не ожидал, привстал на локте, взглянул в её глаза цвета подгоревшего овсяного печенья.

– Раздражение?

– Ну да. К сожалению, я не могу проткнуть лёгкие всем тем обмудкам, что доставляют проблемы, но, к ещё большему сожалению, я лучше сдохну сама, чем причиню боль тем, кто является причиной беспорядка в моей жизни, — она засмеялась. Впервые, пожалуй, искренне.

Тэхёну стало странно от тянущего чувства внутри живота, которое возникло от этой её улыбки. И он поцеловал её, захватил её губы в плен, грубо проник пальцами между бёдер. Чтобы она не думала, что особенная. Чтобы не думала, что ему есть до неё дело.