Право голодных

18.

У Дженни была эйфория.

Нет, не так.

По слогам – эй-фо-ри-я.

По буквам – э-й-ф-о-р-и-я.

По вздохам. По вспышкам в памяти. По мгновениям.

Она никогда не пробовала наркотики, да и напивалась редко, но была уверена, что могла бы каждому зависимому рассказать, как ощущается настоящий кайф.

Нет, не так.

По слогам, по буквам, и так далее.

Кайф.

Когда утро – это не очередной вздох и «о боже, как я устала». Утро – это новый день, новая возможность быть с ним рядом. Иногда прямо сразу, ещё не успевши очухаться. Она открывала глаза, и видела его – спавшего на спине, закинувшего одну руку под голову, сбившего с себя одеяло ногами. Он похрапывал немного, но это ей не мешало, потому что проблемы с носоглоткой приходили к нему с первыми лучами солнца. Можно было на него смотреть, им любоваться.

Можно было считать его реснички, на правом глазу – 138 верхних и 76 нижних, на левом – 142 и 78 соответственно. Когда она ему, сонному и не очень соображающему, сообщила, что все его ресницы посчитала, Тэхён сказал, что Дженни у него сумасшедшая, что ей надо больше быть на свежем воздухе и проветривать голову, а то она от учёбы становится чокнутой.

Дженни из его смешливой тирады запомнила только, что она у него.

Тэхён повёл её тем вечером гулять в парк, и она грела руки у него в карманах, и ей казалось, что все на них смотрят. Дженни было не жалко.

– Берите, берите! У меня так много, что не вмещается, – шептала она.

– Что брать? – Тэхён потрогал её лоб, чтобы убедиться, что она не бредит.

– Моё счастье.

Ещё можно было разбирать его лицо на части, отдельно глаза, отдельно нос, губы, скулы, щёки, подбородок, лоб, переносицу. А потом каждую часть разбирать на чёрточки, укладывать их у себя в памяти. Вбивать туда гвоздями. Ей было совсем не больно, ей было благостно знать, что никогда она это лицо не забудет.

Оно вытесняло из её головы другие воспоминания. Жуткие и тревожные, они стирались, становились бледными и выцветшими, а потом и вовсе превращались в слова, которыми она когда-то те события описывала. Её прошлое перестало так болеть.