У нашего лета так и не настал рассвет | ЗАКОНЧЕН

Часть 27

Я стояла у крыльца работы, прижимая к себе теплую кофту и нервно прокручивая между пальцами маленькую сигарету. Ночь была холодной, ветер хлестал по лицу, будто напоминая о каком-то забытом предчувствии, заставляя меня ещё сильнее ёжиться. Я почувствовала, как холод медленно проникает под одежду, но даже это не отвлекало меня от странного чувства, разраставшегося внутри, словно пустота, что заполнила всю мою душу.

В голове крутились мысли о Ване: он снова задерживается.

— Где же ты, Ваня? — пробормотала я сквозь зубы, стараясь расслабиться хоть немного. Я сделала затяжку и выдохнула дым в темное небо, глядя на тусклые звезды. Может быть, они тоже злились за его опоздание. Но это раздражение было поверхностным, на самом деле мне было не до Вани. Я хотела, чтобы он приехал как можно скорее, но не только потому, что он опаздывал. Меня тревожило что-то более глубокое.

Я вспомнила его обещание: «Я заберу тебя ровно в десять. Будь готова». Теперь на часах было почти одиннадцать, а его всё не было. Я пыталась сердиться, но раздражение быстро уступило место чему-то другому, странному и не знакомому, будто внутри меня зевала огромная бездна. Пустота, которая казалась слишком широкой и холодной, чтобы я могла её заполнить, разрасталась с каждой минутой ожидания.

Вдруг позвонил телефон. Я вздрогнула от неожиданности, телефон почти выпал из рук. Посмотрев на экран, увидела его имя. На тусклом свете экрана его фото выглядело уже привычным — наглая улыбка, которая в этот момент казалась мне чужой, как и сам Ваня.

— Привет, котик! — начала я, пытаясь звучать любезно, но не удержалась от придирчивого тона. — Ты где?

— Котик? Значит злишься, — понял он. — Извини, я застрял в пробке, сейчас уже еду. Ты там не замёрзла?

Я закатила глаза, хотя он этого и не видел:

— Замёрзла? — усмехнулась я, — а ты не думал об этом, когда уезжал?

— Слушай, я же не знал, что будет пробка! — возразил он, и в его голосе я почувствовала лёгкое раздражение. — Я скоро!

— Скоро! — с сарказмом перебила я. — Ты уже час как «скоро». Я тут коньки скоро отброшу.

Но это было не важно. Слова выходили автоматически, а на душе оставалась эта пугающая пустота, с которой мне не хотелось оставаться наедине. Может быть, я злилась не на него, а на саму себя — за то, что не знала, как справиться с этим чувством, за то, что ждала от него спасения, которого он, возможно, даже не понимал, что мне нужно.