У нашего лета так и не настал рассвет | ЗАКОНЧЕН

Часть 25

Я лежу в постели, окруженная мягкими подушками и теплом одеяла. Мой взгляд упирается в потолок, но все мое внимание сосредоточено на Ване, который прижимает меня к себе, будто не хочет выпускать из своего плена. Его тело теплое, и от этого контраста между прохладным утренним воздухом и его жаром хочется забраться еще глубже в его объятия.

Его руки, крепкие и надежные, обнимают меня за талию, пальцы легко касаются моей кожи, словно исследуя ее. Я чувствую, как его дыхание медленно и размеренно касается моей шеи, порой щекоча ухо. Ваня лениво проводит носом по моей коже, иногда задерживаясь и оставляя легкие поцелуи, такие мягкие и нежные, что я непроизвольно вздрагиваю.

— Ваня... — шепчу я, ощущая, как мое сердце начинает биться быстрее от его близости. Я пытаюсь сохранить ясность мыслей, но это становится все сложнее. — Мне правда нужно вставать...

Его ответ — тихий смешок прямо у моего уха, теплый, глубокий и немного хриплый от сна. Он чуть сильнее прижимает меня к себе, так что я чувствую, как его грудь касается моей спины, и мы становимся единым целым в этой уютной коконе из одеял.

— Еще рано, — его голос звучит лениво, словно он только что проснулся и не собирается терять это мгновение. — Еще совсем чуть-чуть... Пять минуток.

Он снова начинает целовать мою шею, оставляя маленькие, почти невесомые поцелуи. Я вздыхаю, закрывая глаза и чуть отклоняю голову в сторону, невольно давая ему больше пространства. Кажется, он знает, как меня соблазнить остаться. Каждый его поцелуй будто намекает: "Побудь здесь, со мной, еще немного."

— Пять минут уже прошли, — я пытаюсь говорить твердо, но голос предательски мягкий. — И еще пять тоже.

Он приподнимает голову, и я вижу его глаза, которые смотрят на меня с какой-то детской хитростью, словно он знает, что я не уйду. Его губы все еще касаются моей кожи, и я чувствую их легкое прикосновение, когда он начинает говорить:

— Ну, хорошо... тогда пусть будет еще десять, — его голос полон ласки и насмешки. Он знает, что я таю в его руках, что мне тяжело устоять перед его теплом и нежностью.

— Ты хитрец, — улыбаюсь я, повернувшись к нему лицом. Я касаюсь его щеки, и он сразу же ловит мою руку, целуя ее так, будто это самый ценный дар на свете. Его глаза светятся мягким светом, в них играет искорка игривости, но и что-то еще — глубокое, теплое чувство, от которого становится приятно и спокойно.