К вечеру явился Николай. Обедали, и за обедом Софья рассказывала, посмеиваясь, как она встречала и прятала бежавшего из ссылки человека,
как боялась шпионов, видя их во всех людях, и как смешно вел себя этот беглый. В тоне ее было что-то, напоминавшее матери похвальбу рабочего,
который хорошо сделал трудную работу и -- доволен.
Теперь она была одета в легкое широкое платье стального цвета.
Теперь она была одета в легкое широкое платье стального цвета. Она казалась выше ростом в этом платье, глаза ее как будто потемнели, и
движения стали более спокойными.
-- Тебе, Софья, -- заговорил Николай после обеда, -- придется взять еще дело. Ты знаешь, мы затеяли газету для деревни, но связь с людьми
оттуда потеряна благодаря последним арестам. Вот только Пелагея Ниловна может указать нам, как найти человека, который возьмет распространение
газеты на себя. Ты с ней поезжай туда. Нужно -- скорее.
-- Хорошо! -- покуривая папиросу, сказала Софья. -- Едем, Пелагея Ниловна?
-- Что ж, поедемте...
-- Далеко?
-- Верст восемьдесят...
-- Чудесно!.. А теперь я поиграю. Вы как, Пелагея Ниловна, можете потерпеть немного музыки?
-- Вы меня не спрашивайте -- будто нет меня тут! -- сказала мать, усаживаясь в уголок дивана. Она видела, что брат и сестра как бы не
обращают на нее внимания, и в то же время выходило так, что она все время невольно вмешивалась в их разговор, незаметно вызываемая ими.
Вот слушай, Николай! Это -- Григ. Я сегодня привезла -- Закрой окна.
Она открыла ноты, не сильно ударила по клавишам левой рукой. Сочно и густо запели струны. Вздохнув глубоко, к ним прилилась еще нота,
богатая звуком. Из-под пальцев правой руки, светло звеня, тревожной стаей полетели странно прозрачные крики струн и закачались, забились, как
испуганные птицы, на темном фоне низких нот.
Сначала мать не трогали эти звуки, в их течении она слышала только звенящий хаос. Слух ее не мог поймать мелодии в сложном трепете массы
нот. Полудремотно она смотрела на Николая, сидевшего, поджав под себя ноги, в другом конце широкого дивана, разглядывала строгий профиль Софьи и
голову ее, покрытую тяжелой массой золотистых волос. Луч солнца сначала тепло освещал голову и плечо Софьи, потом лег на клавиши рояля и
