С первым ударом колокола Сириус закинул на плечо сумку, кивнул Сохатому и одним из первых вышел из класса.
Он хотел перехватить Роксану у директорского кабинета, плохое предчувствие не оставляло его, хотя слизеринцы, за которыми он следил весь остаток урока, ничем себя не выдавали и вели себя как обычно. Выйдя из класса Мальсибер, Нотт и Уоррингтон вообще свернули в сторону мужских туалетов, а девчонки пошли вниз, на ужин.
Отделившись от общей массы, Сириус нырнул в тайный проход за гобеленом, миновал несколько этажей и вылез в коридоре, ведущем к гигантской горгулье.
Все ученики сейчас спешили вниз, привлеченные запахом жареного мяса и картофельных чипсов, так что в коридорах было почти совсем пусто.
Одна из дверей классных кабинетов, мимо которых шел Сириус, была открыта. Он машинально заглянул в неё, проходя и тут же шарахнулся назад.
У него на глазах какой-то парень из младших рисовал на стене огромную Черную Метку.
Повинуясь одному инстинкту, Сириус лупанул по двери и она распахнулась, заставив мальчишку подскочить и оглянуться.
Сириус встал на пороге как вкопанный.
На него смотрели перепуганные щенячьи глаза.
У стены стоял Регулус.
* * *
Роксана вышла из директорского кабинета и прикрыла за собой дверь. Сначала она хотела дождаться Дамблдора, но потом у неё возникло нехорошее ощущение, что птичка директора, комнатный феникс, наблюдает за ней. К тому же, ей вдруг ужасно захотелось есть, а откуда-то доносился ароматный запах мяса, так что ноги сами понесли её в сторону большого зала.
Роксана прошла по длинному коридору мимо запертых классов.
Голова у неё кружилась. И с каждым новом шагом темнота коридора расступалась, в ней проступали отдельные детали, целые куски интерьера, которые было видно так же хорошо, как днем. Кроме того, в какой-то момент у Роксана возникло странное ощущение, будто из ушей выдернули пробки и её голову тут же затопил невнятный, нарастающий гул. Она даже остановилась и зажала уши ладонями. Она слышала, как копошатся какие-то мелкие невидимые твари между камнями в стенах, слышала, как где-то за ними течет вода, слышала то тут, то там отдаленные голоса и смех. Всё это жужжание сводило с ума. К тому же голод усиливался и Роксана чувствовала себя такой слабой, будто не ела двое суток. И ещё пить. Боже, как же ей хотелось пить! Как будто она пробежала несколько миль.
