Джеймс наклонился к зеркалу и потер щеку. От ожога осталось только легкое покраснение. Мадам Помфри воистину гений колдомедицины. Он хлопнул себя ладонями по лицу и вытянул его в притворном ужасе, но тут из кабинки рядом донесся шум слива. Джеймс поспешно отшатнулся от зеркала и сделал вид, что приводит в порядок волосы, но когда ученик вышел из туалета, растрепал всё как было и пошел к Макгонагалл.
Она вызвала его письмом ещё полчаса назад, но Джеймс всё тянул и тянул. Ему не хотелось одному отдуваться на всю драку.
Он шел наверх, а ученики бежали вниз — на ужин. Всё-таки идея прогулять день оказалась очень удачной. После больничного крыла, где всё закончилось довольно быстро, Джеймс решил наведаться в Хогсмид. Погода была прекрасной и пока он гулял между заснеженных ёлок и тыкался по магазинам и закусочным, ему было скучновато. Но потом урок закончился и к нему присоединились Бродяга и Хвост.
Они славно погуляли в деревне, покидали снежки, покатались с гор. Несмотря на веселье, все чувствовали, будто им чего-то не хватает. Но пытались просто не думать об этом.
Опомнились они, когда уже начало темнеть.
Джеймс шмыгнул носом, остановившись у лакированной двери из красного дерева. Из кабинета доносился приглушенный, возмущенный голос декана и Джеймс уселся на скамью подсудимых, то есть подоконник. Он почти докурил первую сигарету, когда дверь вдруг скрипнула, отворяясь. В ужасе, Джеймс запихнул всю пачку в забрало доспехов у стены и спрыгнул на пол.
Из кабинета вышел красный как рак Пруэтт, посмотрел на Джеймс, закрыл дверь и изобразил красочное отсечение головы.
Джеймс поднял брови, не предчувствуя ничего хорошего и... постучал.
— Войдите! — отозвалась Макгонагалл.
— Это насчет Ремуса? — кисло спросил он, повиснув на двери. Спросил — и ощутил прилив де-жавю. Макгонагалл посмотрела на него с легкой укоризной — примерно как кошка на чистый тапок.
— Проходите, Поттер.
Джеймс закрыл за собой дверь.
Макгонагалл с вкусным сухим звуком поставила завитушку в конце какого-то документа.
Посмотрела на Джеймса.
Достала новый документ.
Джеймс не торопился садиться в кресло (учитывая, в каком духе была Макгонагалл, от кресла можно было ожидать любой подлости) и просто стоял, покачиваясь с носков на пятки.
