Спустя несколько дней Ремуса выписали из больничного крыла.
Все его раны к тому моменту уже затянулись, лишь парочка следов на щеке, запястьях и шее напоминали о случившемся. На груди и спине тоже прибавилось несколько шрамов, но к ним Ремус привык и давно перестал их считать. Он чувствовал себя вполне здоровым, хотя и жутко уставшим, но ему не хотелось сидеть на шее у мадам Помфри, которая и так сбивалась с ног, ухаживая за жертвами проклятия. Их, увы, тоже не становилось меньше. Наоборот, эпидемия угнездилась в Хогвартсе. Ремус помнил, сколько толков и ужаса вызвал первый заболевший. Теперь же болезнь выдергивала каждый день по двое-трое человек. И с каждым справлялась по-разному. Дирк Крессвелл, заболевший почти неделю назад, держался, злился и каждый день вел на своей койке невидимый бой с проклятием. А вот когтевранка Майзи Эверхарт не продержалась и двое суток — умерла от потери крови в больнице святого Мунго...
Из-за того, что в крыле лежали заболевшие, Лили не могла зайти и проведать его. Зато приходили Мародеры. Ремус малодушно притворялся спящим всякий раз, как они заглядывали. Просто потому что не знал, что им сказать, как оправдаться. Он с ужасом ждал того момента, когда после всего случившегося придется посмотреть Джеймсу и Сириусу в глаза. И пакет из «Сладкого королевства», стоящий на его тумбочке рядом с лампой, тоже не давал улечься растревоженной совести.
Ему было стыдно перед ними.
О, Боже, как же ему было стыдно.
Так не было стыдно ещё никогда и не перед кем.
В тот момент, когда он всерьез поверил, что его сородичи вот так просто взяли и убили Сируиса, с глаз Ремуса как будто сдернули невидимые очки, заполненные огнями Янтарной ночи. Он вспомнил, что значит быть чудовищем. Окунулся в это дерьмо с головой и понял, что больше ему этого совсем не хочется. Возможно, если бы рядом был Сивый, он бы наполнил его голову бреднями о величии, долге и прочей чепухе.
Но его рядом не было. И хорошо.
Ремусу очень хотелось, чтобы все наконец вернулось на свои места. Чтобы все стало как было. Но он был совсем не уверен, что и остальным этого хочется.
Ремус переоделся в чистую одежду, перед уходом пожал руку Дирку и, убедившись, что мадам Помфри всё ещё сидит у себя в кабинете, заглянул за ширму к Марлин.
