В ночь полнолуния крепко подморозило и отряды охотников развели костры. Никто не боялся привлечь внимание. Даже наоборот, так проще справиться, не надо будет выискивать этих тварей по-одной в гигантском, полном сюрпризов лесу. Никому не хотелось попросту терять своих солдат. Людей и так не хватало. Последние стычки с оборотнями и особенно схватка с колонией Сивого в горах, унесли много жизней. Теперь на службу призывали даже стажеров, тех, кто едва-едва овладел навыками перемещения между растениями-порталами, почти всегда с первого раза превращался в животное, уже убил как минимум одного зайца на стажировке и научился правильно застегивать форму.
Эти ребята с горящими глазами страшно суетились, даже просто сидя у костра и пережевывая вяленое мясо. Переживали, дергались от каждого шороха и изо всех сил пытались показать, что они не будут путаться под ногами, а спасут всех, до кого смогут дотянуться. Они нервно улыбались, жадно внимали любому пустяшному заявлению о непогоде, тут же принимались проверять застежки на форме и делали вид, что ни капли не переживают из-за замечаний. Бывалые охотники поглядывали на эту мышиную возню со злобой и печалью. Видимо, дела в Министерстве совсем плохи, раз на защиту Хогвартса бросают тех, кто ещё год сам сидел в его уютных залах и набивал пузо йоркширским пудингом.
Кристофер Браун, самый старый охотник Министерства, месяц назад потерявший в схватке с колонией Сивого всех своих учеников, левый глаз и два пальца на правой ноге, отхватил острыми крепкими зубами кусок вяленого мяса и неодобрительно покосился на стажера, которого прислали в его отряд два дня назад. Парнишка только что вернулся с опушки с охапкой хвороста в руках и вид у него был такой, словно он пережил бой с драконом.
— Светло как днем, а? — довольно спросил он у молчаливо жующих собратьев, сваливая ветки в кучу у костра. — Удивительная ночь, на ветках иней, все сверкает, кругом такая тишина. Сколько историй рассказывают об этом лесе и всё зря. Ни капли не страшно. Красивое место.
Он уселся на свободное место и выражение волнения на его лица, умело замаскированное под нетерпение и желание надрать пару волчьих задниц, переросло в легкую беспомощность, когда на его слова никто не отреагировал.
— Будет ещё красивее, — вдруг подал голос Кристофер, разрывая особенно жесткий кусок мяса. — Когда придут эти твари и мы выкрасим этот красивый чистый снег в красный. Нет ничего красивее крови оборотня.
