Remember me

Глава 29

***

Никита приходит домой через час: он опять ходил по улицам, как это было раньше, и совсем не желал идти домой. Мама сидела в гостиной, телевизор, как всегда был включен, и показывали очередную мелодраму, которые смотрят домохозяйки. Ник разулся в холле дома, кинув рюкзак на паркет.

Парень глубоко вдохнул, перед тем, как зайти в гостиную. Да уж, ладно, что будет то будет, в конце концов не убьют ведь его, хотя... отец может. Но, нужно надеяться на лучшее, все равно, уже ничего не изменишь. Так просто должно быть. Да. Всё. Не парься, Ник.

Садится на диван, напротив матери, она откладывает журнал в сторонку, скрещивает руки на груди. Никита прикрывает глаза, поджав виновато губы.

— Пришел, молодец, — укрывает ноги пледом. — А теперь, Ник, давай серьёзно. Сразу ответь мне на вопрос, который интересует меня больше всего. Та девушка, она беременна? — Ник закрывает глаза, молча кивает. — Ясно. Так, иди на кухню, возьми два бокала, и бутылку вина, там есть открытая.

— Маам, — возмущённо говорит парень, встаёт с дивана. — Ну ты же не пьёшь, только по праздникам, — поджимает губы.

— Так, иди пожалуйста на кухню, мм? — она поднимает левую бровь, Ник вздыхает, понимая, что с мамой спорить не нужно. Возвращается в комнату с бутылкой вина и двумя бокалами. Разливает вино по бокалам, придвигая один бокал к матери. — Тут не выпить нужно, а как это вы говорите... — делает глоток. — Набухаться, вот! Она ведь от тебя беременная?

Никита кивает, следом делает глоток вина. Парень опускает глаза на свои колени, мельком поглядывает на реакцию мамы. Женщина выпивает до дна, отставляет бокал и бутылку на край столика.

— Так всё, хватит, а сейчас давай ты всё мне расскажешь, как есть. Что уж тут сделаешь, срок большой ведь, да? — выключает сериал, желая поговорить с сыном в полнейшей тишине. — Всё рассказывай, до единой мелочи. Я должна знать всё, а главное правду.

— Правду? Ты хочешь знать правду? Да какая тут к чёрту правда? — он срывается с места, проводит рукой по волосам, мечется по огромной гостиной в разные стороны. — Я слабак. Самый настоящий слабак, — выгибает пальцы, облизывает пересохшие губы. — Потому что сильный морально парень, умный, хотя бы с частичкой милосердия, и доброты не сделал бы такого, что сделал, — на мгновение закрывает глаза.

— Что ты сделал? Говори.

— Она на четвёртом месяце. Собственно, произошло это в сентябре. У нас дома. Когда вас не было, — говорит словно по слогам. — В моей комнате, на моей кровати, ты ведь просила в деталях, или нет? — оборачивается к матери. — Ах да, она пришла к нам в школу, новенькая.

— Ну? Господи, я знаю, как всё это делается!

— Нет, не знаешь. Потому что всё было по-другому, — смотрит в одну точку, продолжая рассказ. — Я...я... окей, — поднимает руку вверх. — Это всё было без её согласия, — закрывает глаза. — Да, мама, ты правильно поняла. Твой сын самая настоящая сволочь. Это было не один раз. Я делал это ещё несколько раз, и наверное, даже тогда, когда она уже была беременна, — шумно глотает, ресницы становятся мокрыми.

— Ты изнасиловал её? — она встаёт с дивана, кидает плед на пол. Никита отходит на шаг назад, смотрит в окно, проводит рукой по щеке, еле сдерживая себя, чтобы не заплакать.

Именно. Как бы низко и стыдно это не звучало для парня. Он закрывает лицо ладонями, стены вокруг него как будто сжимаются, они давят на него. Кажется, что он сейчас сгорит со стыда, из-за того, что он такой моральный урод и кретин. За то, что он такой ублюдок, а не сын.

— Да, — вырывается с его уст, хватает воздух. Возьми себя в руки, чёрт возьми. Ты уже сделал это, рано или поздно все равно кто-то узнал и рассказал. Ты уже всё сделал, всё что мог. И правильно будет, если он отхватит по полной программе. — Да, мама, я сделал это чёрт возьми!

Она прикрывает лицо рукой, опускаясь на край дивана.

— Тебе нехорошо, мам? — подлетает к матери. — Я накапаю успокоительное.

Откручивает на кухне крышечку от бутылочки с успокоительным. Капает двадцать пять капель в стакан, руки немного трясутся, но он уже не так боится, как тогда. Не убьют в конце концов. Ему просто стыдно, потому что он такой ублюдок. Стыдно перед мамой, в конце концов.

— Держи, — протягивает стакан, садится около мамы. — Просто...блин, нет, не так, давай просто обсудим всё. И обойдёмся без лекций, про то, какой я ужасный, какой я монстр, какой я моральный урод. Хорошо? Мы просто должны всё обсудить. Я расскажу тебе о ней. Пожалуйста. Уже ничего не изменить.

— Просто обсудить? Ты нормальный? Ответь мне пожалуйста! — говорит на повышенном тоне, Ник опускает глаза, выгибает пальцы, покусывая губы, которые итак в маленьких ранах. — Ты изнасиловал девочку, беззащитную девочку, и хорошую девочку, потому что мне кажется, что она добрая, потому что не обратилась в милицию, и не написала заявление, а прикрыла такого идиота, как ты!

— Да, ты права, она добрая, — кивает. — Правда. Светлая. И очень красивая, — шепчет. — Но, мама, ничего не изменить. Я уже сделал это и...спустя время понял, что сделал. Меня очень грызёт советь иногда. И мне очень стыдно. Я понимаю, что не заслуживаю прощения. Но, почему она такая хорошенькая?

— Мне нужно поговорить с тобой и всё обсудить.

Хорошо. Сейчас он расскажет всё о Ренате. Всё что знает, ничего не утаит. Так будет лучше. Так маме полегчает. Так мама что-то придумает. Господи, какой ты глупый.

— Ну, — разводит руками в разные стороны. — Наверное, стоит начать с её ФИО. Ну, её зовут Рената Игнатьева. Отчества не знаю, отца у неё нету, ну, точнее есть, вроде бы он ушел несколько лет назад и не объявлялся. А матери нет по настоящему...

— Как нет? — она смотрит на сына.

— Её мама умерла, совсем недавно, она вот почти месяц не ходила в школу, — он вздыхает.

— Господи, какой ужас! Бедная девочка.

— Да, но знаешь, ей уже намного лучше, наверное, благодаря этому ребёнку, и ещё одному человеку. Благодаря Владу, именно ему. У него очень большое и доброе сердце, я понял это только сейчас, — проводит ладонями по лицу. — Он помогал ей. А я начал совсем недавно, я пытаюсь изменится. Пытаюсь. Ох, у неё есть сестра, ей пять лет, по-моему, они живут в квартире. Зовут Лиза. Очень хорошенькая, они очень похожи, как будто близнецы, — мечтательно улыбается. — Но, ведь Рената не совершеннолетняя, поэтому не знаю, как там будет. Что ещё, а, ну, она пришла к нам в сентябре. Она очень скромная по характеру. Думаю, она тебе бы понравилась, — переводит взгляд на маму. — Возможно, я что-то забыл.

Он опять встаёт с дивана, мечется по комнате. Мама немного успокаивается, подбирает подбородок руками, размышляя о сложившийся ситуации. Для неё это однозначно шок. И больший удар был, то что её сын изнасиловал девочку, а не то, что она ждёт от него ребёнка.

— А кто будет хоть, Ник?

— Девочка, — парень широко улыбается, смотрит на маму.

— Девочка... — она расплывается в улыбке. — Всегда мечтала о девочке, но у меня два мальчика. Она здоровенькая? Всё хорошо?

— Да, — кивает, коротко отвечая. — Здоровенькая девочка.

Никита садится напротив мамы, она смотрит на него, не зная что сказать. Одно знает точно — отцу ничего нельзя говорить насчёт изнасилования.

— Кто об этом знает? — убирает со стола журналы.

— Я, она, соответственно, И Влад, но он ничего не скажет. Ты же знаешь Влада. Он наоборот хочет, чтобы всё это утихло. И никто ничего не знал.

— Да, он прав. Всегда мне нравился. Я, пообещаю тебе такую вещь, — опускает ладони. — Я ничего не скажу отцу. Ты должен сделать всё, чтобы эта девочка забыла обо всём этом, как о страшном сне. Об этом должны знать только ты, она, я и Влад.

Ник кивает, закрыв глаза. Хорошо. Так будет лучше. Никита запускает пальцы в волосы, чёрт возьми, он запутался. Надо же было такое натворить. Он только сейчас понял, что сделал. Как жаль, что он понял это так поздно. Хотя, мало людей живут по принципу: семь раз отмерь, один раз отрежь. Совершают поступки необдуманно.

— Скажи мне такую вещь, — берёт его за руки. — Ты любишь её?

— Знаешь, — смотрит в глаза мамы, сжимая её ладони. — Это очень сложный вопрос, сама знаешь. Сказать то можно, что да, не подумав, но ведь отношения к девушке может быть совершенно другим. Когда я делал это, я просто насмехался над ней, я ничего не чувствовал. Я был как не живой. А в последнее время, я начал общаться с ней, брать какое-то участие в её жизни, маленькое, но участие, и то благодаря Владу. Она нравится мне, внешность само собой, она красива, но в ней есть что-то особенное, этого хватит. Поэтому да. Я однозначно что-то чувствую.

— Поэтому иди и извинись перед ней. Давай, быстро. А я уберу и приготовлю ужин.

Теперь всё ясно и понятно. И ничего не нужно скрывать. Всё образумится. Со временем. Всем нужно терпение. Но, по крайней мере, ему на душе стало легче.