Конечно, Гермиона хотела как лучше, но Рон все равно злился. Нет, он был в ярости. С Гермионой он больше не разговаривал, а Гарри с чего-то обозвал подкаблучником, но общаться не перестал. Все вернулось на круги своя. Гарри уже и не пытался помирить лучших друзей — знал, что бесполезно.
Теперь, когда Гарри был с Роном на тренировке или просто в гостиной, Миона уходила к подругам в библиотеку. У них там за одним из столиков уже сформировался своеобразный девичий клуб. Рон называл его столиком зубрилок. Миона там по большей части занималась обычным делом: методично поглощала Хогвартскую библиотеку, но теперь вся ее литература была из сферы магического законодательства.
Гарри было стыдно, что Гермиона вкладывала значительно больше усилий к делу спасения Клювокрыла. Он, конечно, тоже часами безуспешно сидел за той же литературой, но, кроме того, много времени проводил в классе ЗоТИ или любом другом пустом классе.
Да, он плюнул на запрет МакГонагалл и ходил по коридорам без сопровождения, но это было необходимо. Иначе как можно было поддерживать тот сумасшедший ритм, который они с Мионой завели. В одни сутки они вмещали иногда и три, но при этом им нельзя было видеть будущих себя.
«Дурацкое правило, — думал Гарри, — было бы так удобно устраивать тренировочные дуэли с будущим собой». Миона, конечно, была тоже хороша, но они слишком жалели друг друга. А себя Гарри было бы не жалко, главное не убить.
Чтобы не видеть будущих себя, им приходилось заниматься в нескольких помещениях одновременно. Пока одна пара занимается в их апартаментах, другая запиралась в пустом классе, а еще одна в другом. Им даже уменьшенные спальные мешки приходилось таскать с собой. Хоть спальников и было два, но они всегда объединяли их в один, как тогда, на Хеллоуин. Единственной проблемой был холод, спать приходилось одетыми.
Гарри был очень рад, когда Сьюзан вызвалась помочь с делом Клювика. Ее тетя была начальником волшебной полиции и могла серьезно помочь. Кроме того, сама Сьюзан была очень подкована в магическом праве, поэтому могла помочь с объяснением многих неясностей.
А, вообще, Гарри понял одно: в законодательстве магической Британии сам черт ногу сломит. В ней было множество структурированных исключительно в хронологическом порядке законов, принятых Визенгамотом, декретов Министерства, и нескончаемое количество судебных актов, также структурированных только хронологически.
Было такое ощущение, что волшебному миру незнакомо разделение законодательства по тематике. Ясное дело, найти нужный закон было просто невозможно. Сьюзан объяснила, что это древняя традиция, появившаяся еще до Визенгамота. А Гермиона сообщила, что насколько она знает, в магловском мире все обстоит почти также. Только тематические сборники законов там все же были известны.
Вечером перед началом нового семестра к Гарри подошел Вуд. Он спросил у Гарри, как прошло его Рождество и выбрал ли он наконец метлу. На это Рон ему сообщил о подаренной Молнии и о том, что с ней сталось. Вуд был в шоке, что в его команде есть Молния, но пришел в ужас от новости, что декан намеревается ее разобрать. Он почти тут же побежал ее отговаривать.
Сконцентрировавшись на Молнии и помощи Хагриду, друзья почти не обратили внимание на то, как новая внешность Гермионы оказала эффект разорвавшейся бомбы на все население школы. Мужская половина откровенно пялилась, недоверчиво потирая глаза. В том числе и Малфой, у которого буквально упала челюсть. А женская половина, за исключением подруг и немногих пофигисток, по-змеиному шипели за ее спиной. Особенно преуспели в этом Панси Паркинсон и Лаванда Браун.
Панси была возмущена, что какая-то грязнокровка может оказать такой эффект на ее Дракусика, а Лаванда была в ярости, что заучка Грейнджер украла у нее лавры красивейшей гриффиндорки курса. Впрочем, Браун довольно быстро образумилась по одной довольно серьезной причине: абсолютно все были согласны, что Поттер очень везучий сукин сын. Так как Гермиона считалась девушкой Гарри и на других парней даже не смотрела, то Лаванда посчитала, что ее охотничьим угодьям никакая опасность не грозит. Очень скоро она даже наконец нашла общий язык со своей соседкой, что у них не получалось до сих пор.
Начались занятия, и первым был урок Хагрида. Гарри и его однокурсникам совсем не хотелось дрожать под открытым небом два часа в холодное январское утро, но урок оказался на удивление веселым. Хагрид-таки придумал, чем развлечь класс: принес целую кучу саламандр и разжег костер. Ребята весь урок подбрасывали в пламя сухие ветки и листья, а огнелюбивые ящерицы, извиваясь, сновали среди раскалившихся добела поленьев.
Зато урок прорицания был куда менее веселым.
Профессор Трелони учила гадать по руке. Взглянув на ладонь Гарри, она без обиняков сообщила ему, что такой короткой линии жизни она отродясь не видела.
А вот защиты от темных искусств Гарри ждал с нетерпением, особенно после разговора с Вудом. Тот спросил его, что он намеревается делать, если дементоры снова прорвутся во время матча. Он и ответил капитану, что все хорошо и он уже договорился с профессором Люпином.
Гарри хотелось как можно быстрее приступить к дополнительным занятиям с Люпином.
— Да, да, — кивнул профессор, когда в конце урока Гарри напомнил ему о его обещании. — Дай подумать… Как насчет четверга? Скажем, в восемь часов вечера? Думаю, класс истории магии нам подойдет, он достаточно просторный. Надо хорошенько обмозговать, как будем практиковаться… ведь настоящего дементора в замок не приведешь…
Рон удивился:
— Разве класс ЗОТИ недостаточно большой?
"Наверное, нет, раз профессор об этом говорит", — подумал Гарри и пожал плечами. Кабинет истории, так кабинет истории. А вот с дементором действительно проблема. Интересно, что придумает профессор?
— А вид у него все такой же нездоровый, — сказал Рон по дороге в трапезную. — Как ты думаешь, что с ним такое?
Гарри мог бы сказать Рону о настоящей причине болезни профессора, но они с Мионой решили молчать об этом, и он не мог посвятить друга в эту тайну без ее одобрения. А с учетом нынешних отношений Мионы и Рона, ее ответ будет довольно предсказуемо отрицательным. К тому же Рон иногда бывал болтлив как Хагрид, так что по-любому это не лучшая идея. Поэтому Гарри лишь снова пожал плечами.
В четверг поздно вечером Гарри шел под мантией-невидимкой из класса истории. Только что у него закончилось первое занятие с профессором Люпином. Гарри прошел по коридору и свернул за угол. А потом вернулся к стоявшему на постаменте рыцарю и присел на постамент, чтобы доесть шоколадку. Несмотря на то, что от плитки осталось уже совсем немного, он чувствовал себя утомленным и абсолютно опустошенным.
Во время занятия выяснилось, что Люпин в школьные годы дружил с его отцом, а значит и Блэком. Гарри захотел узнать о них побольше и жалел о том, что упомянул Блэка, потому что было яснее ясного — профессору Люпину эта тема не понравилась. А так хотелось узнать о своих родителях. Профессор наверняка знает массу смешных историй о них. Вот бы с ним поговорить об этом.
Гарри встал, запихнул в рот последний кусок шоколадки и двинулся в сторону их с Мионой апартаментов. Сама девочка все еще была там, читая что-то по Нумерологии — это у нее был такой отдых от юриспруденции. Увидев Гарри, она тут же вскочила к нему со встревоженным выражением лица.
— Гарри! Что с тобой случилось? На тебе лица нет! — спросила она, прижимая его к груди. Гарри тут же почувствовал, что ему становится лучше. Хмм, интересно, Миона сработала лучше шоколадки.
Гарри ничего не отвечал, пока не сел на стул. Миона встала за спиной, положив свои руки ему на плечи.
— Со мной все хорошо, Миона! Просто немного устал. Никогда не думал, что драться с боггартом может быть так трудно.
— Боггартом? Ты же учишься противостоять дементорам. При чем здесь боггарт? — удивилась Миона и начала нежно массировать ему плечи и шею. Гарри от удовольствия аж застонал. Мионе это явно понравилось, потому что она начала действовать уверенней.
— Ну ты же знаешь, что мой боггарт превращается в дементора. Вот профессор и использовал эту мою особенность. Удивительно, но боггарт в форме дементора обладает всеми его свойствами. Странно, не так ли?
— Действительно странно... А что было потом... когда боггарт превратился?
— Подожди, сначала поофессор показал мне как работает заклинание. Звучит оно Экспекто Патронум. Оно, оказывается, из области высшей магии. Оно создает что-то вроде антидементора, Патронуса, — Миона аж ахнула услышав про высшую магию. — Патронус — это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают — надежду, счастье, стремление выжить. Но, в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда, — процитировал профессора Гарри.
— И как его вызывать? Просто прокричать заклинание? — спросила девушка. Ее замечательные руки начали чесать и гладить ему голову. Гарри начал ощущать трудности с концентрацией.
— Нет, конечно! Нужно концентрироваться на самом счастливом воспоминании, — ответил Гарри подруге.
— И как? У тебя получилось? — спросила она.
— В первый раз вообще ничего не было, я пользовался воспоминанием о первом полете на метле. Профессор сказал, что в первый раз ни у кого не получается. Еще он предупредил меня, что, возможно, я не смогу вообще выполнить заклинание. Немногие взрослые волшебники могут его выполнить, не то что третьекурсник. Но я попробовал еще раз, и у меня получилось вызвать серебристое облако.
— Вау, ты молодец, Гарри! — похвалила девушка.
— Профессор Люпин тоже так сказал... Но это мы пробовали без дементора. Для этой твари воспоминание о полете оказалось слабоватым. Я снова слышал, как Он убивает мою маму.
— Гарри, мне так жаль! — искренне отозвалась Миона.
— Ничего. Спасибо. Профессор дал мне шоколадку, как тогда на поезде, и я попробовал еще раз. На этот раз я пользовался воспоминанием о конце нашего первого курса. Ну, когда мы выиграли кубок школы для факультета, — напомнил ей Гарри. — Не помогло. В этот раз я впервые услышал отца. Он пытался выиграть время, чтобы моя мать успела спастись со мной... Знаешь, с одной стороны слышать их предсмертные крики ужасно, но с другой — это крики моих родителей, которых я никогда не слышал, точнее, слышал, но ничего не помню, ведь был грудным ребенком. Но я понимаю, что если продолжу желать услышать их, то никогда не смогу справиться с дементором. Тут как с зеркалом Еиналеж. Желание их услышать, как и увидеть, не вернет их к жизни.
На этот раз Миона ничего не сказала. Она лишь обняла его со спины, положив свою голову на его макушку. Гарри взял ее за руку, хватаясь как за соломинку. Он все больше приходил к мысли, что Миона — его семья, и, возможно, Рон. Но Миона точно была семьей, и неважно, кем он ее считал: лучшим другом, сестрой или...
— Профессор хотел закончить на этом. Он, видимо, пожалел, что вообще согласился меня учить. Испугался того, что с ним сотворит мадам Помфри, если с моим здоровьем что-нибудь случится... Знаешь, он, оказывается, был другом моего отца. И до этого молчал, как и о том, что знает Сириуса Блэка.
— Так вы на этом закончили? Больше занятий не будет? — спросила Миона, не убирая голову с его макушки.
— Вовсе нет! Я сделал еще попытку. На этот раз я использовал воспоминание о том, как Хагрид сообщил, что я волшебник, и забрал от Дурслей... У меня получилось! Между мной и лжедементором встала сияющая серебристая тень. Она отражала тварь, пока я не устал. Тогда профессор вмешался и отправил боггарта обратно в шкаф, в котором он обитает, — Гарри довольно улыбнулся. — На этот раз профессор был более чем впечатлен. Но он отправил меня восстанавливаться до следующего четверга. А я так хотел встречаться почаще.
— Гарри, нельзя быть таким беспечным по отношению к собственному здоровью. Профессор прав, тебе стоит отдохнуть неделю. Ты и так загнал себя со своими тренировками по боевой магии, да еще мне помогаешь с поиском того судебного акта, — стала его уговаривать Миона.
— Только если ты тоже возьмешь передышку, Миона, — ответил Гарри.
— Гарри! Я не могу! До слушания Клювика осталось всего ничего, а мы так ничего и не нашли, — возразила девушка.
— Тогда давай просто ляжем спать! — сказал Гарри и потянул Миону к спальне. После сложного ритуала по освобождению спящих там будущих себя, они смогли сами с комфортом устроиться на кровати в объятиях друг друга.
Через неделю после начала семестра состоялся первый матч. Слизерин выступал против Рейвенкло и выиграл с небольшим перевесом. По мнению Вуда, этот результат вполне устраивал гриффиндорцев. Теперь, победи они рейвенкловцев, второе место им обеспечено. Вуд довел количество тренировок до пяти в неделю.
Для Рона это значило, что на домашние задания у него остается всего один вечер, и он с удвоенными усилиями стал просить у Гарри дать ему списать. С тех пор, как он разругался с Мионой, Гарри пришлось заменить ее в этом плане. У него ведь всегда было готовым домашнее задание. С таким-то количеством дополнительного времени, а также чтения и других тренировок.
Каждый вечер четверга Люпин учил его вызывать Патронуса, и это было куда труднее тренировок. Но все равно он не уставал так, как Гермиона. Она столько всего на себя нагрузила, что, похоже, нервы ее стали сдавать. Несмотря на то, что Гарри ее сдерживал и заставлял уделять время на сон, она стала очень раздражительна, плохо ела, вокруг глаз пролегли черные круги. Она устала, как и Гарри, но они упорно умещали трое суток в один день.
Чего Гарри не знал, это что одна из причин ее состояния — это тоска. Она устала ждать от него взаимности. Даже почти полная смена имиджа не сподвигла Гарри осознать его чувства. Она, конечно, понимала, что это Блэк виноват, что зациклившись на этом маньяке, ему не до романтики. Но ее все равно мучили кошмары о том, как он встречается и потом женится на другой. Подруги, естественно, понимали причины ее состояния и то и дело порывались высказать "тупому очкарику" все, что они о нем думают.
В отчаянии Гермиона позвонила маме через сквозное зеркало и обрисовала ей свою проблему. Мама спокойно выслушала свою дочь, потом порадовалась вслух, какой взрослой она стала, заставив ее слегка покраснеть. Но она лишь отговорила дочку от большой ошибки, а именно от попытки вызвать ревность у Гарри, что предложила ей Трейси.
— Как она все это совмещает? — однажды вечером спросил Рон Гарри, смотря на то, как Миона сидит в углу гостиной за стопками книг и свитков. Она демонстративно делала Руны, Магловедение и Нумерологию, чтобы ни у кого не возникло вопросов, когда и где она делает по ним домашние задания. Хотя Гарри знал, что она уже на несколько занятий обогнала программу и сейчас делает задание по Рунам, которое им предположительно зададут только в начале следующего месяца.
— Что совмещает?
— Уроки. Она учит сразу столько предметов! — сказал Рон. — Я сам слышал, как она сегодня утром обсуждала с профессором Вектор, ну, с той, которая преподает нумерологию, вчерашний урок. Но Гермиона не могла на нем быть, она ведь была с нами на уходе за магическими существами! А Эрни МакМиллан сказал, что она никогда не пропускает и изучение маглов, хотя половина этих уроков совпадает с прорицанием. Но и прорицание она посещает без пропусков!
Гарри аж вспотел от этих вопросов. И что ему отвечать? Говорил он ей, что не надо делать задания в гостиной, что это только вызовет эти самые вопросы. Рон же ведь не идиот, хотя временами даже Гарри сомневался так ли это. Гарри собрался было уже радикально увести внимание Рона от Мионы, но это не понадобилось, за него это сделал Вуд.
— Плохие новости, Гарри. Я только что говорил с профессором МакГонагалл о твоей «Молнии». Она очень на меня рассердилась. Сказала, что у меня перевернута вверх ногами система ценностей. Она думает, что меня больше волнует Кубок, чем твое здоровье. А я всего-то и сказал: «Подумаешь, сбросит! Главное — схватить снитч», — Вуд удивленно покачал головой. — Ты не представляешь, как она на меня накинулась. Как будто я сказал что-то ужасное. Я спросил, сколько еще они будут эту «Молнию» изучать… — Вуд сдвинул брови и продолжал, передразнивая суровый голос профессора: — «Столько, сколько потребуется». Вот и весь ответ… По-моему, Гарри, пора тебе заказывать метлу. На последней странице «Выбери себе метлу» есть купон заказа. Хорошо бы ты заказал «Нимбус-2001», как у Малфоя.
— Я никогда ничего не буду покупать, как у Малфоя, — категорически заявил Гарри.
***
Январь незаметно сменился февралем, а холода все еще держались. Матч с Рейвенкло приближался, давно пора было заказать метлу, но Гарри все надеялся, что получит обратно свою бесценную «Молнию». После каждого урока трансфигурации он спрашивал профессора МакГонагалл, готова ли метла. Рон неизменно стоял рядом.
— Нет, Поттер, не готова, — сказала МакГонагалл после двадцатого раза, не успел еще Гарри открыть рта. — Мы исследовали метлу на обычные заклятия, все в порядке, но профессор Флитвик хочет испытать ее еще на Молниеносный бросок. Вот все закончим, и я сразу вам сообщу. Так что, пожалуйста, перестаньте меня терзать.
Но хуже всего было то, что занятия с Люпином проходили не так успешно, как Гарри хотелось. В конце концов, он научился при появлении дементора вызывать неотчетливую серебристую тень, но этот его Патронус все же был слабоват и не мог дементора прогнать. Он только маячил впереди матовым облаком, питаясь энергией Гарри и истощая его. Гарри злился на себя: он никак не мог подавить в душе тайное желание еще раз услышать голос родителей.
— Ты слишком требователен к себе, — наставительно заметил Люпин на четвертом занятии. — Для тринадцатилетнего волшебника даже призрачный Патронус — поразительное достижение. Ты ведь больше не теряешь сознания!
— Я думал, Патронус может уложить дементора на лопатки или совсем прогнать. — Гарри явно упал духом.
— Более мощные Патронусы все это умеют, — подбодрил его Люпин. — Но ты действительно многого достиг за такой короткий срок. Если дементоры явятся на следующий матч, ты сумеешь сдержать их и благополучно приземлиться.
— Но вы сказали, когда их много, с ними труднее справиться.
— Я совершенно в тебе уверен, — улыбнулся Люпин. — Отведай-ка этого питья, ты его заслужил. Это из «Трех метел». Ты еще не скоро сам сможешь его купить…
С этими словами Люпин вынул из портфеля две бутылочки.
— Сливочное пиво! — не подумав, брякнул Гарри. — Я очень его люблю.
У Люпина удивленно поползли вверх брови.
— Рон с Гермионой приносили мне из Хогсмида, — не моргнув глазом, соврал Гарри.
— А-а, — протянул Люпин. Но во взгляде у него ещё какой-то миг оставалось подозрение. — Что ж, давай выпьем за победу Гриффиндора над Рейвенкло! Но, конечно, мне, как учителю, не положено отдавать предпочтение какому-то факультету, даже если сам когда-то учился на нем, — прибавил он поспешно.
Пили лимонад молча, но у Гарри на языке вертелся один вопрос.
— А что у дементора под капюшоном? — наконец не выдержал он.
Профессор Люпин, оторвавшись от бутылочки, нахмурился.
— Видишь ли, те немногие, кто это знает, не в состоянии поведать об этом. Дело в том, что дементоры откидывают капюшон только для того, чтобы применить своё последнее и самое страшное оружие…
— Какое оружие?
— Его называют Поцелуй дементора, — сказал Люпин, тяжело усмехнувшись. — Дементоры его применяют к тем, кого хотят совершенно уничтожить. Думаю, что под капюшоном у них что-то вроде рта, они прижимают челюсти ко рту жертв и высасывают из них душу.
Гарри поперхнулся, напиток попал не в то горло.
— Что? Это они так убивают?
— Нет, гораздо страшнее. Тебе известно, что без души человек может жить, пока у него работают мозг и сердце? Но он ничего больше не чувствует, ничего не помнит… И поправить это нельзя. Человек просто существует. Пустой, как выеденное яйцо. Душа навсегда покинула тело. Навсегда, — Люпин сделал еще несколько глотков. — Такая судьба ожидает и Сириуса Блэка. Об этом сегодня написано в утреннем выпуске «Пророка». Министерство дало разрешение применить Поцелуй, если они его найдут.
Гарри какой-то миг оторопело думал о людях, у которых через рот высосали душу. И тут же мысли перекинулись на Блэка.
— Он это заслужил, — тихо проговорил он.
— Ты так полагаешь? — деликатно спросил Люпин. — Ты и в самом деле думаешь, что существуют люди, которые заслуживают такого наказания?
— Да! — с отчаянной решимостью воскликнул Гарри. — Есть ведь совсем особые преступления.
Как ему хотелось рассказать о разговоре про Блэка, который он подслушал в «Трех метлах». О том, что Блэк предал его отца и мать. Но тогда придется поведать, что он без разрешения побывал в Хогсмиде, а это вряд ли понравится Люпину. Поэтому он благоразумно промолчал, допил сливочное пиво, поблагодарил Люпина и покинул кабинет истории магии.
Гарри ругал себя, что задал этот вопрос о капюшонах. Ответ был такой ужасный, что он не шел у него из головы. Гарри представлял себе, как дементоры высасывают из человека душу и что он при этом испытывает. Воображение разыгралось, и Гарри столкнулся со спускавшейся вниз МакГонагалл.
— Надо, Поттер, смотреть, куда идете! — попеняла ему профессор.
— Простите, профессор МакГонагалл…
— А я искала вас в гостиной. Мы только что закончили исследование. Ну, кажется, в вашей «Молнии» нет ничего опасного. У вас, Поттер, есть где-то очень хороший друг…
Гарри не поверил глазам: профессор МакГонагалл протягивала ему целехонькую «Молнию» и тепло улыбалась.
— Я… я могу взять ее? — У него даже сел голос. — Правда?
— Конечно, можете, — сказала профессор МакГонагалл. — Хорошо бы успеть до матча на ней полетать. И пожалуйста, Поттер, постарайтесь в субботу поймать снитч. Иначе мы восьмой год не будем чемпионами, как мне любезно напомнил профессор Снейп вчера вечером.
Онемев от радости, Гарри взял красавицу «Молнию» и понес ее обратно в гостиную. Завернув за угол, он увидел бегущего навстречу Рона, который улыбался во все лицо.
— Она отдала ее тебе? Вот здорово! А можно, я завтра немножко на ней полетаю?
— Конечно, когда хочешь! — Наконец-то у него отлегло от сердца, весь последний месяц он места себе не находил. — Знаешь, что, Рон, давай ты все-таки помиришься с Гермионой. Ведь она хотела как лучше…
— Помирюсь хоть сейчас. Она в гостиной, работает.
Друзья свернули в коридор, ведущий в их гостиную, и увидели Невилла Лонгботтома. Он умолял сэра Кэдогана пропустить его, но тот со всей твердостью ему отказывал.
— Я записал их на бумажку. — Невилл чуть не плакал. — И где-то ее выронил!
— Свежо предание! — громыхал сэр Кэдоган. Увидев же Рона и Гарри, милостиво им улыбнулся: — Приветствую вас, мои юные йомены! Поспешите заковать в железо этого бездельника. Он хочет силой ворваться в замок!
— Ну, хватит, — сказал Рон рыцарю, поравнявшись с Невиллом.
— Я потерял бумажку с паролями, — проговорил несчастный Невилл. — Выпросил у него все пароли на эту неделю. Он ведь их то и дело меняет. И теперь не знаю, куда они делись.
— «Острый кинжал», — сказал сэру Кэдогану Гарри, и тот разочарованно, с большой неохотой подвинулся в сторону и пропустил в гостиную всю компанию.
Головы присутствующих тотчас обратились к ним, гостиную наполнил взволнованный шёпот, все окружили Гарри, восхищённо глядя на «Молнию» и наперебой восклицая:
— Где ты ее взял, Гарри?
— Дашь мне полетать?
— Ты уже пробовал летать на ней?
— Теперь рейвенкловцы проиграют! Они все летают на «Чистометах-7»!
— Гарри, дай немного подержать!
Минут десять «Молния» переходила из рук в руки, ее вертели так и этак. Наконец все более или менее угомонились и разошлись по своим местам. Гермиона единственная не подошла к ним. Она сидела, склонившись над работой, стараясь не глядеть в их сторону. Гарри с Роном остановились у ее стола, и она оторвалась от книг.
— Мне вернули ее, — Гарри улыбнулся и протянул ей метлу.
— Видишь, с ней все в порядке! — сказал Рон.
— А могло быть и не в порядке! Во всяком случае, вы теперь уверены, что нет никакой опасности.
— Да, конечно, — кивнул Гарри. — Пойду отнесу ее в спальню.
— Я отнесу! — вызвался с энтузиазмом Рон. — Мне все равно надо пойти дать лекарство Коросте.
Он взял «Молнию» и, держа ее, как будто она сделана из хрусталя, поспешил наверх в спальню мальчиков.
— Я уговорил Рона наконец помириться с тобой. Ты ведь согласна?
— Разумеется, — сказала Гермиона и убрала со стула целую гору пергаментных свитков.
Гарри оглядел заваленный книгами и сочинениями стол. Чего только на нем не было! Длиннющее эссе по нумерологии, на котором еще не просохли чернила; еще более длинное сочинение по изучению маглов на тему «Почему простецам нужно электричество»; перевод рун, над которым Гермиона сейчас трудилась.
— Миона, тебе не кажется, что лучше не показывать в гостиной, сколько именно дополнительных уроков ты посещаешь? У Рона уже стали появляться вопросы. Он расспросил наших с тобой одноклассников, и они сообщили ему, что ты посещаешь те уроки, которые физически не могла посетить без маховика. Хотя я не могу понять, откуда Эрни узнал про магловедение, он же на него не ходит, — спросил Гарри. — Хотя, наверное, это хорошо, что ему все рассказал Эрни, не знаю, как бы я оправдывался, если бы ему сказали, что я тоже всегда посещаю эти занятия.
— Ты прав, я просто заработалась и не подумала, — ответила Гермиона.
Гарри снова подметил, что девушка выглядит крайне изможденной, почти как Люпин. Все, хватит! Пора решительно отрывать ее от книг. Помогать Хагриду это, конечно, хорошо, но ее здоровье ему гораздо важнее.
— Все, Миона! Откладывай книги, на тебе лица нет. Объявляю отпуск! Мы несколько дней не будем ничего делать. Запас прочности мы себе обеспечили, все предметы у нас подготовлены далеко вперед, — Гарри встал и потянул подругу за руку, чтобы она помогла убрать все эти фолианты. Девушка неохотно подчинилась.
Они успели убрать почти все книги, как из спальни мальчиков раздался душераздирающий вопль. Гостиная в ужасе притихла, взгляды всех устремились наверх. Тут же послышался быстрый топот шагов, становившийся все громче. И в гостиную ворвался Рон, в руках которого белела скомканная простыня.
— ГЛЯДИ! — завопил он, подбегая к столу Гермионы. — Нет, ты гляди! — тряс он простыни перед ее глазами.
— Рон, что случилось…
— КОРОСТА! БЕДНАЯ КОРОСТА!
Гермиона, ничего не понимая, отпрянула от Рона. Гарри взглянул на одну из простыней, она была испачкана чем-то красным, очень походившим на… кровь. Гарри всего передернуло.
— Это кровь! — кричал Рон в притихшей гостиной. — Короста исчезла! А знаете, что было на полу?
— Н-нет, — дрожащим голосом ответила Гермиона.
Рон бросил что-то на перевод рун. Гарри и Гермиона нагнулись над ним. Поверх связки скандинавских рун лежало несколько длинных рыжих кошачьих волосков.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Гарри Поттер и Маховик Времени.
RandomЧто бы случилось со всем известной историей, если бы в начале третьего курса Гарри проявил себя джентльменом, и помог бы Гермионе носить ее тяжелую сумку? А потом еще стал бы посещать с ней все ее дополнительные уроки, пользуясь Маховиком времени? П...