Дневник, которого не было!

Глава 1. Деревня близ туманных скал

Евгения Евгеньевна Зинина
Дневник, которого не было
Вступление
Представляю к Вашему вниманию свою длинную историю, которую можно назвать просто одной из сказок. И я расскажу Вам все так, как я помню, а верить в это или нет — Вы решите сами. Если можно было назвать важнейшие составляющие жизни, я бы сперва назвала именно веру, именно она вдыхает жизнь в то, что мы делаем, и без нее этой книги бы не появилось. Но я же не просто верю теперь.
Мы принимаем мысль о том, что мы многого не знаем о Вселенной и ее мирах, но отвергаем то, что не вписывается в наш собственный мир, созданный нашим разумом и разумом тех, кто нас окружает. Двадцать четыре года я пыталась понять, почему этот мир кажется мне таким чужим, почему я в него никак не вписываюсь, а когда поняла, я не могла принять это еще долгих шесть лет. Мы также можем не видеть многих вещей, но, тем не менее, мы знаем, что они существуют.
И я тоже знаю. Теперь. Спустя столько лет.
В конце концов — это просто фэнтезийный рассказ, так пусть же он, наконец, начнется...
Глава 1
Деревня близ туманных скал
Где-то подле самых высоких и непроходимых гор на Атане[1] раскинулась небольшая деревушка Тисла, которую населяли отважные и трудолюбивые люди. Это деревня рудокопов, добывающих уголь и камень для строений. Несколько поколений шахтеров трудились здесь, снабжая королевство Дангибир полезными ископаемыми. На каменоломнях, расположенных чуть дальше у карьера также работало много людей.
Тихое местечко у подножия скал с участком плодородной земли, было сплошь застроено небольшими домами и фермами. Деревню нельзя было назвать ни огромной, ни слишком маленькой — около трехсот домов с большой центральной площадью, где располагались все общественные дома. Такие, как ратуша, склад и даже пивная. Кузница и мастерские располагались ближе к лесу, черный дымок над ними витал почти каждый день. Здесь не было недостатка ни в лесе, ни в камне, ни в припасах.
Но настоящее богатство этих земель нельзя было ни подсчитать, ни измерить. Дикая первозданная красота этих гор очаровывала и пленяла сердца всех, кто вырос или волею судьбы попадал сюда. Скрытые влажным туманом, суровые и неприступные скалы обрамляла изумрудно-зеленая полоска хвойного леса, бурлящий широкий ручей, начиная свой путь в одном из устьев скал, спускался чередою искрящихся водопадов в зеленую долину и обвивал деревню подобно серебристой ленточке. Прохладные, глубокие и звездные ночи и влажные дни, частенько задернутые пеленою мелкого дождика, в каплях которого играло солнце, — здесь каждый день был новым чудом.
Еще дальше на север за карьером пролегала широкая дорога, ведущая в столицу и город-крепость Малбун. По этой дороге в город отправлялись повозки груженные камнем и углем, по ней до столицы было не более двух-трех дней пути. К югу дорога проходила над нашей долиной и поворачивала через еще одну деревню Белонь прямо на Скалистый Хребет. Там располагались пограничные города королевства, защищающие нас от набегов орков. Эти создания нередко доставляли массу проблем южным поселениям.
Но в Тисле почти никогда не видели их, поскольку красота эти мест таила в себе дремлющую куда более смертельную угрозу. Орки боялись этих скал, как огня.
Меня звали Марта тогда, и я родилась здесь, в простой небогатой семье, среди обыкновенных деревенских людей. По отцу наше небольшое семейство величалось Бэннер, хотя было и белое пятно в истории нашего рода, мой отец не знал, кем были его родители. Его воспитала странная, но добрая женщина по имени Верда Бэннер, поселившаяся здесь еще в беспокойные времена, названные Смутой, когда на трон взошел неродной сын Короля Ракот.
Мама нам часто рассказывала истории о рыцарях и великих сражениях и как-то в шутку сказала, что, возможно, наши предки были из благородных воинов, сражавшихся за корону. Мой брат Фейн так обожал эти рассказы! Он искренне верил в то, что в нем течет кровь славных рыцарей, и готов был даже поступить на воинскую службу к Королю, наслушавшись всех этих сказок. Но вот телосложением он не выдался среди своих сверстников, да и с мечом у него не ладилось.
Дангибиром вот уже несколько лет правил новый Король и ходило много слухов о том, что он был жаден и жесток, но люди старались об этом помалкивать. Начало его правления ознаменовалось несколькими новыми очагами войны в разных частях королевства, и даже в нашей тихой деревне было спокойно не всегда, тени горя и печали также приходили сюда.
В один из пасмурных дней однажды на войну ушел мой отец, чтобы больше никогда не вернуться. Мне едва исполнилось шесть. Мать со старшим братом вдвоем тянули все хозяйство и часто рассказывали мне настоящие легенды о его храбрых подвигах. Вот только едкая сажа горечи поселилась в их глазах, в которых уже почти не осталось надежды. Мать сказала, что не перенесет еще одной потери, и Фейн оставил мысли о службе, рыцарях, и всяком таком прочем, направив все усилия на процветание нашего хозяйства.
Мы держали большой птичий двор, в основном куры и утки, был и небольшой выводок маленьких, но гордых индюшек. Несколько рядов моркови с капустой даже огородом нельзя было назвать — дом находился на окраине, почти вплотную к лесу и высоким скалам. Земля была не такой плодородной и местами каменистой, с выращиванием овощей тут сильно не размахнуться.
Но птичий двор позволял нам жить в относительном достатке и даже ездить на вырученные деньги в Малбун на ярмарки. Мне так нравились его белые стены, выложенные, быть может, из нашего камня, уходящие на головокружительную высоту, его деревья, растущие строго вдоль дорог и тротуаров, ухоженные и аккуратно подстриженные, его арки и башенки, в цветных куполах которых постоянно играли лучи слепящего солнца. Я помню и его стражников гордо и четко отсчитывающих каждый шаг, его важных жителей, носящих причудливые роскошные одежды и его рынки, конечно, где проходили самые удивительные ярмарки и продавались самые чудесные в мире сладости!
Мы в основном покупали лишь безделушки, некоторую утварь и всякую мелочь, у нас в деревне был и плотник, и портной, и даже кузнец, в одежде, мебели и инструментах необходимости не было. Но в Тисле не шили таких замечательных платьев, которые продавались на рынках Малбуна! Если мы выгодно продавали птенцов, мне покупали такое платье, и брат всегда смеялся, как я крутилась перед ним в новой обновке, распустив светлые волосы, называя меня маленькой принцессой. Разница в возрасте в десять лет не мешала нам быть отличными друзьями и легко находить общий язык. Мы с Фейном всегда помогали друг другу, чем могли и очень любили друг друга. Он заботился обо мне и ревностно защищал, никому не позволяя обижать меня.
Брат когда-то учился грамоте у нашей бабушки и всегда хотел, чтобы и я овладела этим редким умением. Верда, которую мы ласково называли бабушка Вея, обучала меня чтению и письму, я занималась у нее едва ли не каждый день. Она была почти единственной грамотной женщиной в Тисле, в далеком прошлом она работала в историческом архиве при дворе, по крайней мере, с ее рассказов. Но наша бабушка никогда не говорила, что заставило ее уехать так далеко, она появилась в деревне с маленьким мальчиком, называвшим ее тетей. Это и был мой отец. Быть может, Верда просто влюбилась в эти леса и золотистые туманы, ведь многие оставались здесь именно так, раз или два побывав проездом. Ее всегда считали женщиной со странностями, богатая и очень ученая — что забыла она среди копающихся в земле фермеров и рудокопов? Тем не менее, к ней быстро привыкли, благодаря ее щедрости и доброте.
Бабушка Вея говорила, что я невероятно быстро учусь и очень способна, а эти уроки были для меня чуть ли не единственной вещью, вносящей разнообразие в наш простой сельский уклад.
Жизнь наша была, возможно, слишком скучна и незамысловата, если взглянуть со стороны, но в то же время мало найдется мест, где она была столь же умиротворенной и дышала бы таким благоденствием и спокойствием.Годы для людей порой летят слишком быстро, особенно когда проходят без забот и проблем. В воде ручья уже отражалась юная девушка с веселой улыбкой и светлыми слегка вьющимися волосами.
И кто знает, что было бы дальше, быть может, мы так и жили бы в мире и достатке, если в наши земли не пришла однажды большая беда.