Дневник, которого не было!

Глава 42 Королева Нантилирь

Как-то вечер выдался на удивление теплый, в воздухе чувствовалось неуловимое присутствие весны, и даже ветер бесновался где-то очень высоко, не тревожа магический оплот. Мне захотелось прогуляться после занятий, полюбоваться на вечерние огни магической крепости, и я даже не заметила, как пришла на южный мост, что пролегал почти над самой пропастью. Это была практически самая высокая часть Оренора, если подняться к башням Затана, можно окинуть взглядом не только саму крепость, но и окружающие ее скалы, включая и перевал над Нивенрэлом.

Я не знаю, каким образом я забрела сюда, не знаю даже зачем, я опомнилась, когда увидела в сумерках лицо Верховной жрицы, что медленно подплывала ко мне.

— Сейчас здесь никого нет, нас не услышат, — тихо сказала она.

Ошерадриш была совсем невысокой эльфийкой, даже чуть ниже меня ее лицо было таким юным, почти детским. Она была одета в серебристые летящие одежды и легкую накидку, под которой обычно прятала свои волосы. Лунный свет играл с ее одеждами и отражался в больших глазах, как в чистом вечернем озере, ее взгляд был полон душевного тепла, космической грусти, вязкого отчаяния, неземной мудрости, лучистого света, ослепляющей боли, горечи и надежды. Наверное, взгляд самих Богов мог быть таким.— Знаешь ли ты о самом великом даре, что мы получили?

О чем бы она ни хотела поговорить со мной — начинала жрица явно издалека.

— После нашей первой встречи, мне не трудно об этом догадаться. Это жизнь.

Наддара улыбнулась.

— Верно. Именно поэтому я отказалась учить тебя, и запретила бы всем магам, если бы не распоряжение Его Высочества! — ее голос не был резким или угрожающим, но от таких слов мне стало не по себе.

Да, мне, конечно, не привыкать к такому отношению, правда от Верховной жрицы я все же ожидала чего-то... другого. Обычно эльфы не смотрели на людей иначе, чем на рабов и презренных жалких существ, в сердцах многих из них пылала ярость и ненависть.

— Ты думаешь, это из-за неприязни или ненависти, глупышка?

Как же я могла забыть, что жрица читает чужие мысли, как открытую книгу? Ее голос был очень мягким и слово «глупышка» было произнесено с легким укором, с которым обычно говорит любящая мать своему непослушному ребенку.