Властелин Колец,, Дочь двух стихий ,,

Глава 32: Последняя битва

  Я стояла в белом шатре и помогала брату облачаться в доспехи, помимо нас внутри был еще и Гальбарад.

- Ты не передумала ехать с нами? - спросил меня Арагорн, поправляя кольчугу.

- Неа, - улыбаясь, ответила я. - Мое место рядом с вами. Ведь я пообещала Фродо, что мы дойдем до конца все вместе. Да не дергайся! - проговорила я, закрепляя ремень на налокотнике.

Вскоре я закончила. Брат развернулся ко мне лицом и я увидела, что передо мной стоит истинный король Белого Города. Не успела я ничего сказать, как полог шатра отодвинулся и внутрь вошла Айра, поклонившись, она проговорила:

- Госпожа Абигель, пойдемте, Вам тоже надлежит облачиться в доспехи.

- Айра, у меня нет доспехов, - удивленно проговорила я, смотря на нее.

Она, улыбнувшись, сказала:

- Вчера вечером прибыл гонец из моего племени, он привез подарок от моего отца.

- Стоп, стоп, Айра, - улыбаясь, проговорила я, поднимая руки вверх, - я тебя поняла.

Посмотрев на брата, я проговорила:

- Я пойду, а то... - я не договорила, а лишь подергала бровями.

Арагорн понимающе улыбнулся и мягко подтолкнул меня к выходу.

Вскоре я стояла в шатре капитана Айры и смотрела в зеркало на свое отражение, и не узнавала в нем себя.

Мои плечи были закрыты двумя толстыми, крепкими, но легкими пластинами, грудь закрывала легкая, как перышко, серебряная кольчуга с изображением на груди двух драконов, талию украшал красивый, расписной, широкий пояс, колени и локти тоже были прикрыты легкими пластинами с непонятными мне символами, на ногах были крепкие, из белой кожи сапоги.

Айра, подойдя ко мне сзади, закрепила на плечах белоснежный плащ и, посмотрев на меня, проговорила:

- Ты настоящая королева. - А затем, развернувшись, подошла к небольшому резному столику и, развернув мягкую ткань, взяла диадему моей матери. Повернувшись к ней, я тихо проговорила:

- Нет, Айра, еще пока рано.

- Но госпожа, - начала было она протестовать, но я ее перебила: - Если мы вернемся, то я надену ее.

Айра смотрела на меня неверящим взглядом.

- Я даю тебе слово, - проговорила я со сталью в голосе.

Она склонила голову в знак повиновения и, снова завернув диадему, вышла из шатра. Снова посмотрев на себя в зеркало, я закатила глаза и, глубоко вздохнув, тоже вышла наружу.

Через два часа войско выстроилось на Пеленнорской равнине. Вскоре вернулись разведчики и доложили, что вражеских застав на восточных дорогах нет, никого нет до самого перекрестка, до поверженной статуи древнего государя. Путь навстречу гибели был свободен.
Я сидела верхом на Альтаире, рядом со мной сидели на своих конях Арагорн и Гэндальф, за нами стояли Леголас с Гимли, Рьюши, Боромир, Халдир и Эомер.

Наконец грянули трубы, и войско двинулось. Дружина за дружиной, рать за ратью уходили на восток. К полудню мы выехали в Осгилиат. Там уже вовсю хозяйничали мастера - чинили паромы и наплавные мосты, которые враги второпях не успели разрушить, отстраивали и заполняли склады, быстро возводили укрепления на восточном берегу реки.

Остановились мы на ночлег в пяти милях за Осгилиатом, но передовые конники доехали до Развилки и древней колоннады. Повсюду царило безмолвие, враг не показывался, не перекликался, ни одной стрелы не вылетело из-за скал или из придорожных зарослей.

Время от времени по приказу Гэндальфа трубили в трубы, и герольды возглашали, что Властелин Гондора возвратился. В этот же вечер над нами появились назгулы, они сопровождали войско, но летали они высоко, и видели их лишь я, Леголас, Рьюши и Халдир.

Мы передвигались медленно, ежечасно ожидая нападения. Истек пятый день пути от Моргульской долины; мы устроили последний привал и развели костры из скудного сушняка и вереска.

Айра окружила нас невидимым барьером из воздуха. Мне не спалось, в непроглядной тьме я слышала, как кругом шныряют и рыскают неведомые твари и время от времени раздавался волчий вой. Ветер стих, и воздух словно застыл.

Похолодало. К утру подул, крепчая, северный ветер. Ночные лазутчики исчезли, и пустошь казалась мертвенней прежнего. А на юге, уже вблизи, возвышались громадные утесы Кирит-Горгора с Черными Воротами между ними и башнями по бокам.

Гигантские чугунные створы Черных Ворот под массивной аркой были наглухо сомкнуты, на зубчатых стенах никого не видать. Царило чуткое безмолвие.

Арагорн расположил войско на трех больших холмах, где земля слежалась со щебнем: орки нагромоздили их за многие годы. Мои воины наотрез отказывались покидать меня, и мне пришлось прикрикнуть на них, и, ворча себе под нос, они наконец-то подчинились.

Когда всех построили, мы отправились с большой конной свитой, с герольдами и трубачами. Во главе ехал Гэндальф, за ним Арагорн и я, сыновья Эрлонда, Эомер и князь Имраиль. Леголас с Гимли, Рьюши и Халдир ехали за нами.

Мы подъехали к Моранному, развернули знамя и затрубили в трубы; герольды выступили вперед и возгласили:

- Выходите на переговоры! Пусть выйдет сам Властелин Сумрачного Края!

Буквально через пару минут напряженную тишину нарушил грохот огромных барабанов, будто горный обвал оглушительно взревели рога, сотрясая камни под ногами. Наконец с лязгом распахнулась дверь посредине Черных Ворот, и я увидела, как оттуда вышло посольство Барад-Дура.

Возглавлял его всадник на черном мощном коне, и я поняла, что перед нами сидел не Кольценосец - это был что ни на есть живой человек - Подручный Владыки Барад-Дура. За ним следовал десяток охранников в черных доспехах, они несли черное знамя с багровым Недремлющим Оком. Глашатай Саурона смерил нас взглядом и расхохотался.

- Это кто же из вашей шайки достоин говорить со мной? - спросил он. - Кто способен понимать мои слова? Уже точно не ты! - с презрительной ухмылкой обратился он к моему брату.

Я повернула голову и увидела, как брат смотрит на всадника пристальным взглядом, и хотя Арагорн стоял неподвижно и не касался оружия, тот задрожал и попятился, будто на него замахнулись.

- Я герольд и посланец, меня трогать нельзя! - крикнул он.

- Да, это у нас не принято, - промолвил учитель, - но у нас и посланцы не столь дерзки на язык. Впрочем, тебе никто не угрожает: пока ты герольд и посланец, можешь нас не бояться. Но если хозяин твой не образумится, тогда тебе несдобровать, как и прочим его холопам.

- Ах, вот как! - сказал глашатай. - Стало быть, ты у них главный, седая борода? Наслышаны мы о том, как ты бродишь по свету и всюду строишь козни, ловко уходя от расплаты. Но на этот раз, господин Гэндальф, ты нарвался и скоро узнаешь, что бывает с теми, кто зло умышляет на Великого Саурона: у меня есть трофеи, которые велено тебе показать.

Он сделал знак охраннику, и тот поднес ему черный сверток. Глашатай развернул его и к нашему изумленно показал нам сперва короткий меч Сэма, затем серый плащ с эльфийской брошью, и наконец мифрильную кольчугу Фродо и его изорванную одежду.

В глазах у меня потемнело, и показалось, что замерло все вокруг: надеяться больше было не на что. Пиппин, стоящий за спиной князя Имраиля, рванул вперед с горестным криком.

- Нет, Пиппин! - вскрикнула я, выскакивая из-за спины брата, хватая хоббита за шкирку и оттягивая его на прежнее место, крепко прижимая к себе.

Краем глаза я заметила, как смотрит на меня Глашатай, в его кроваво-красных глазах можно было прочитать удивление, шок, жажду и желание; от последних двух меня передернуло.

- Так, так, значит, ты выжила, волшебница, - проговорил всадник мне.

Я молча лишь смотрела на него.

- И как, позволь узнать, тебе удалось выжить? Ведь после моего яда еще никто не выживал.

- Что значит, никто не выживал? - не выдержав, спросила я его, полностью игнорируя его вопрос.

- Ха-ха-ха, - засмеялся он. - А то и значит, что эти ядом я погубил немало волшебников, - проговорил он, скалясь в омерзительной улыбке.

- Так это ты виноват? Так это твоих рук дело, что нас осталось так мало? - зло спрашивала я его, чувствуя, что гнев внутри меня разгорается не на шутку.

- А ты умна, принцесса! - ехидно проговорил он, продолжая скалиться.

- ТВАРЬ! - взревела я, кидаясь вперед, но меня вовремя успел перехватить рядом стоящий Арагорн.

- Абигель, успокойся! Он специально провоцирует тебя, - проговорил он, крепко стискивая меня в стальном кольце своих рук.

- Абигель, - проговорил он медленно, словно пробуя на вкус мое имя, - красивое имя, да и сама ты ничего. - А потом он заговорил спокойным тихим голосом: - Тебе не место среди этих слабаков, переходи на нашу сторону, на сторону тьмы, - и протянул мне левую руку в закованной железной черной перчатке и с длинными, железными когтями на конце.

Я посмотрела на него и с ненавистью в голосе проговорила:

- Катись в Ад! - а затем, улыбнувшись, сказала: - Ведь хоббитов у вас нет, и вы с помощью этих вещей пытаетесь нас обмануть.

Все уставились на меня поражено, а глашатай растерял всю свою уверенность.

- Да как... да откуда... - начал было он, но я снова его перебила: - Эти хоббиты носят подаренные мною амулеты, и я чувствую, что они в полной безопасности, - проговорила я, хищно скалясь и смотря на всадника.

Посланец Мордора больше не смеялся, черты его лица дико исказились: он был ошеломлен, точно готовый к прыжку зверь, которому вдруг ткнули в морду горящим факелом. Он, издав громкий возглас, повернулся, вскочил на своего коня, и Мордорское посольство побежало вслед за ним к Кирит-Горгору. На бегу они затрубили в рога, должно быть, подавая условный сигнал.

Вмиг тишину разрезал звук барабанов, взметнулись языки пламени. Огромные створы Черных Ворот широко распахнулись, и воинство Мордора хлынуло неудержимым сплошным потоком.

Мы все, развернув коней, поскакали к своим под злорадный хохот и вопли. Поднимая облако пыли, выдвинулись полчища с востока, дотоле скрытые позади дальней башни, за сумрачным отрогом Эред-Литул. По обе стороны Мораккона спускались с гор бесчисленные орки. Вскоре серые холмы стали островками в бушующем море. Врагов было в десятки раз больше, чем ратников Запада. Они взяли нас в кольцо.

Через минуту вперед снова выехал тот посланец и, мерзко улыбаясь, проговорил:

- Вас ждет смерть, если вы не примете наши условия.

Все молчали, я, поднеся к губам серебряный рог, громко затрубила в него. Глашатай вздрогнул и оглянулся: вокруг кольца врагов появилась еще одно.

На холмах позади многочисленных врагов зареяло дивное, гордое знамя с Белым Древом в кольце звезд. На другом холме развевались рядом знамена Рохана и Дол-Амрота, Белый Конь и Серебряный Лебедь, а на третьем холме развевалось черное знамя с изображением дивных зверей: посередине были два дракона, что сплетясь между собой длинными шеями и хвостами, держали в лапах небольшую сферу, а вокруг дракона были вышиты гордый белый орел, синий, как море, дракон, огненная птица и белый в черную полоску тигр.

Каждый холм живой стеной окружали воины, и ряды их ощетинились копьями и клинками. Впереди всех, готовясь принять на себя первый и самый страшный и жестокий удар, стояли сыновья Элронда с дунанданцами и князь Имраиль, справа могучие витязи Дол-Амрота и дружина стражей Белой Башни, а по центру стояли мои сестры с их капитанами.

Глашатай снова посмотрел на меня, я лишь хищно скалилась ему в ответ.

- Ты думаешь, это все? - зло прорычал он, и будто по волшебству из дымной мглы вынырнули назгулы; смертный ужас вселяли их летящие вопли, и последний проблеск надежды угас.

Но я лишь продолжала улыбаться и, смотря на него, громко проговорила:

- И это мы тоже предугадали. - И мои глаза засветились ярче прежнего.

Секунда, и над нами парили три дракона, что громко и угрожающе ревели на назгулов. Буквально в тот же момент к ним присоединились и хранители сестер: синий дракон, белый орел и огненная птица Феникс.

Продолжая смотреть на глашатая, я проговорила властным, не терпящим возражения голосом:

- Саурон не на тех оскалил клыки и выпустил когти!

Взгляд глашатая потемнел от злобы, губы больше не улыбались в победной улыбке. Подул ветер, загремели трубы, и в воздухе запели свою смертную песнь стрелы, и начался настоящий Ад на этом поле боя.

Повсюду гремели взрывы, слышался звон клинков и боевые кличи врагов. Небо разрывало от грозного рева драконов и леденящего крика назгулов. Хранители стремительно их атаковывали, не позволяя приблизиться к земле.

Сидя верхом на Альтаире, я рубила направо и налево, снося головы оркам и гоблинам. Казалось, что мой клинок светится от пролитой крови, мою душу захватил азарт битвы и опасности.

И тут краем глаза я заметила, как брат схватился с троллем: он был высокий и кряжистый, в плотной чешуйчатой броне, с круглым, черным щитом и с громадным молотом в узловатых лапах.

Арагорн отчаянно изворачивался от атак тролля, попутно отбивая сыпавшиеся на него со всех сторон удары орков. Вдруг брата сбила с ног рука тролля, Арагорн упал на спину, и в ту же секунду его придавила большая лапа тролля.

Меня накрыл страх, сердце обхватил ледяными щупальцами ужас. Я, резко ударив пятками по черным бокам Альтаира, во весь опор погнала его в сторону брата.

Люди и орки поспешно уходили с дороги, боясь быть сбитыми с ног большим вороным конем. Я поняла, что не успею вовремя, видя, как тролль занес свой молот над Арагорном, я резко вытянула левую руку вперед, готовясь призвать огонь.

Но тут произошло то, что я совсем не ожидала: неожиданно внутри меня как будто что-то щелкнуло, и с ладони левой руки вместо белого огня с громким треском сорвались золотые молнии.

Молнии попали точно в цель, и мертвый тролль рухнул на землю, давя не успевших убежать орков и гоблинов. Остановив коня, я с шоком смотрела на левую руку, где до сих пор пробегали небольшие искры молний.

- Какого...? - пораженно прошептала я самой себе.

Буквально через секунду ко мне подъехал капитан Айры и со страхом в голосе проговорил:

- Госпожа Абигель, госпожа Айра серьезно ранена!

Встрепенувшись, я с ужасом в глазах посмотрела на сереброволосого капитана и, тут же пришпорив коня, полетела в сторону, где должна быть воздушная волшебница.

Когда я и капитан были на месте, то увидели, как около раненой Айры склонился Гэндальф, а его ладони светились белым светом. Внутри меня заклокотал необузданный гнев, глаза затмил красный туман ярости и, подобно рыку, единственное слово сорвалось с мои губ:

- ГЛАШАТАЙ!

Резко развернувшись, я бешено стала искать глазами черного всадника и нашла: он стоял в стороне неподвижно, только его кроваво-красные глаза рыскали по полю, как будто ища кого-то.

- Госпожа Абигель, - взволнованно позвал меня капитан Айры. Посмотрев на него, я с небывалой сталью в голосе громко приказала:

- Оставайся с Айрой и смотри за ней в оба. Если, не дай Эру, с ней что-нибудь еще случится, я собственноручно отрублю тебе голову! - и не сказав больше ни слова, я развернула Альтаира и поскакала в сторону глашатая.

Я остановила Альтаира в тридцати шагах от коня глашатая. Спрыгнув на землю и вытащив меч, я, трясясь от гнева и ярости, проговорила:

- Не меня ли ищешь?

Глашатай тоже спрыгнул на землю, держа черный с серебряной рукоятью меч, с его заостренного кончика капала кровь.

- Тебя, моя принцесса, - проговорил он на удивление мягким голосом.

Я встрепенулась и прошипела сквозь зубы:

- Хоть я и принцесса, но уж точно не твоя!

- Ну, это мы еще посмотрим, - проговорил он, мерзко улыбаясь. - Ты будешь умолять меня, чтобы я не трогал твоих друзей, знаешь, ведь все еще можно изменить. - Он сделал шаг ко мне. - Прими мое предложение, и Великий Властелин позволит уйти этим слабакам.

- Лучше умереть здесь, чем подчиняться такой твари, как ты! - проговорила я и бросилась в атаку.

- Как неразумно! - молвил он и тут же кинулся на меня.

Белый и черный клинок сошлись в битве, от мощных ударов во все стороны сыпались искры, вокруг нас поднялся ветер, который поднимал черную пыль.

Глашатай уже успел нанести мне несколько небольших порезов, что неприятно жгли, но я тоже не осталась в долгу: на его груди, животе и левом плече красовались достаточно глубокие порезы, из которых струйками текла кровь.

Отскочив от него в сторону, я с гордостью и уверенностью смотрела на него. Зажимая рану на плече, он проговорил хриплым голосом:

- Ты сильна в мечном бою, - и, ехидно оскалившись, спросил, - а как насчет магии?! - и он резко выбросил вперед правую руку, и в ту же секунду с нее сорвался большой, черный, как самая непроглядная тьма, огненный шар. Я едва успела увернуться в сторону и, тоже вытянув правую руку, громко прокричала:

- Огненная волна!

Но вместо огня на всадника снова полетели золотые молнии.

- Да что же это такое? - зло рыкнула я.

- Так ты владеешь еще и молниями? - удивленно спросил меня всадник.

- Не твое дело! - снова прорычала я и бросилась на него, выставив вперед меч.

И снова завязался бой, никто из нас не желал уступать. Вокруг нас беспрестанно кружили огромные сгустки магии. То и дело то вспыхивал черный огонь, то с оглушающим треском сверкали золотые молнии, и не было бы нашей битве конца, если бы один случай не решил все.

Вдруг назгулы взметнулись вверх и скрылись во мраке Мордора, заслышав неистовый зов из Черной Башни; и в этот миг дрогнули полчища Мордора, внезапно утратив напор - и замер их грубый хохот, и руки их затряслись, роняя оружие.

А ополченцы Запада радостно вскрикнули, ибо в глубине тьмы просияла им новая надежда. И с осажденных холмов ринулись сомкнутым строем гондорские ратники, роханские конники, северные витязи, эльфы и наши воины, вращаясь, врубаясь в смятенные вражеские орды.

Воспользовавшись заминкой глашатая, я одним сильным ударом выбила из рук клинок, тут же посылая в него золотую молнию, но она его не убила, а только сковала по рукам и ногам, не позволяя колдовать и вообще шевелиться.

И тут прозвучал громкий голос учителя:

- Стойте, воины Запада! Помедлите! Бьет роковой час!

Еще не отзвучал его голос, как земля страшно содрогнулась, я посмотрела в сторону Черных Ворот и увидела, как над вершинами сумрачных гор взметнулась в небеса необъятная темень, пронизанная огнем. Стеная, дрожала земля, клыки Мордора шатнулись, закачались и рухнули, рассыпались в прах могучие бастионы, и низверглись ворота; издали глухо, потом все громче и громче слышался тяжелый гул, превращаясь в раскатистый оглушительный грохот.

- Царствование Саурона кончилось! - молвил Гэндальф. - Хранитель Кольца исполнил поручение.

Я взглянула на юг и увидела, что в Мордоре чернее черных туч воздвиглась огромная Тень, увенчанная молниями. Казалось, на миг она заслонила небеса и царила над миром и протянула к врагам грозную длань, страшную и беспомощную, ибо дунул навстречу Тени суровый ветер, и она расползлась, исчезла; и все стихло.

- Все закончилось! - тихо прошептала я, смотря, как из серых туч проступают яркие лучи солнца.

- Наконец-то в Средиземье наступит мир и покой.

Моего лица коснулись лучи теплого солнца, а волосы растрепал подувший свежий ветер.

Я улыбнулась счастливой и радостной улыбкой, а по щекам покатились слезы радости.