Малфой умер! Да здравствует... Малфой?

(6) Второе отступление. Гарри.

  Гарри был необычным ребенком, это скажет любой, но мало кто действительно знает, почему. Был лишь один человек, который, возможно, догадался, но он не из болтливых.

Но начнем эту историю сначала.

Гарри рано понял, что свою сущность нужно тщательно скрывать. Жизнь у Дурслей быстро приучила к этому. Необходимо скрывать, когда тебе обидно, страшно, больно, хочется есть или пить, спать, жить... а самое главное, скрывать, когда происходят "странные вещи", ведь за них наказание было наиболее суровым... Жизнь Гарри и так не была легкой, а после наказаний и вовсе...

Но однажды, когда мальчику было семь лет, случилось ЧУДО... Именно так Гарри и воспринимал его потом: большими буквами - ЧУДО! Самое символичное то, что случилось оно на Рождество.

Праздник в тот год выдался снежным и морозным, что нечастое явление для Литтл Уингинга. Большинство детворы в городке весь день носилось по улице, радуясь такому редкому явлению, как снег. Дадли прибежал домой лишь под вечер, весь мокрый и раскрасневшийся, и тетя Петуния была в заботах, как бы любимый Дадличек не простудился. На Гарри же, весь день убиравшего во дворе снег, она не обращала ни малейшего внимания. Женщину больше волновало, куда деть ненормального племянника на время прихода гостей. В конце концов, недолго думая, она сунула Гарри старую, ободранную куртку Дадли и выпроводила его в гараж, велев не показываться на глаза хотя бы до полуночи.

Стены неотапливаемого гаража изрядно выстыли за эти несколько морозных дней, подаренных природой, и спустя несколько минут в этом помещении Гарри вовсю стучал зубами, а через час дрожь во всем теле уже было не унять. Казалось, даже мысли примерзли к черепной коробке и отказываются шевелиться. В этом проклятом гараже даже не на что было присесть, машина заперта, а весь хлам мальчик на днях лично собрал и отволок на свалку, как велел дядя. Прислониться к холодной как лед стене или сесть на такой же ледяной пол совсем не вариант.

Старая рваная куртка Дадли абсолютно не помогала согреться. Кузен, видимо, съезжал с ледяной горки прямо на спине и синтепон вылез сквозь образовавшиеся прорехи наружу, выглядя так, словно Дадли в этой куртке долго и с удовольствием драли собаки. К тому же у нее была "с мясом" вырвана застежка-молния. Гарри старательно кутался в этот предмет одежды, стараясь сберечь те крохи тепла, что еще теплились в его худеньком теле, но безуспешно. Ледяное дыхание зимы словно пробралось в самые глубины тела и, казалось, от холода трясутся не только руки и ноги, но и в животе дрожат все внутренности. Сохранению тепла не способствовал так же и двухдневный пост на кусочке хлеба и воде, которыми наказала его тетя за убежавший из турки кофе.

Вспомнив прочитанное где-то, что человеку, чтобы не замерзнуть, нужно двигаться, мальчик решил прогуляться по улице, хоть это и запрещали его опекуны. Но тетя с дядей были заняты и вряд ли скоро вспомнят о нем, а больше помешать ему было некому.

Приподняв гаражную дверь и ползком выбравшись из под нее, мальчик по собственноручно очищенной сегодня дорожке пошел прочь от дома.

Гарри без особой цели брел по празднично украшенным улицам Литтл Уингинга мимо домов, сияющих желтыми огнями окон; витрин, переливающихся светом гирлянд; мимо работающих снегоуборочных машин.

Неистребимый холод единственное, что чувствовал он. Казалось, все части его тела онемели и двигались как у робота. Легкий, морозный ветерок, сперва лишь слегка пощипывавший уши и щеки, теперь сделал их совсем нечувствительными. Гарри попытался растереть их руками, но пальцы слушались совсем плохо. Это стало последней каплей. Почувствовав непередаваемо-горькую обиду на весь окружающий несправедливый мир, мальчик разрыдался. Соленая влага словно прожигала огненные дорожки на обмороженных щеках, но, следуя вбитой Дурслями привычке, плакал он абсолютно бесшумно. Слезы текли и текли, казалось, им не будет конца, а Гарри брел, почти не видя из-за застивших глаза слез дороги. Пару раз он слышал звук клаксонов и злобные выкрики в свой адрес, но никак не отреагировал. Разум сковало какое-то оцепенение. Но любому пути приходит конец и с Гарри произошло то же самое. На его пути возникло препятствие. Попытавшись обойти предмет, загородивший дорогу, мальчик вновь наткнулся на него. От неожиданного столкновения бесконтрольное слезоизвержение прекратилось. Тогда Гарри пришлось поднять голову и посмотреть, что же мешает ему пройти.

Он увидел дорогое кашемировое пальто светло-шоколадного цвета, черные классические брюки, темно-серый вязаный свитер, белое кашне, черные волосы до плеч и антрацитовые глаза.
Мужчина лет тридцати, с крупным с горбинкой носом и неправильными, но харизматичными, не лишенными шарма чертами лица, внимательно разглядывал Гарри с высоты своего немалого роста.

- И кто же это у нас тут? - прозвучал низкий бархатный голос. Рука с тонкими длинными пальцами ухватила мальчика за подбородок, очертила зареванное опухшее лицо, прошлась по лбу, коснулась челки, шрама...

- Мистер Поттер, - Гарри удивился, откуда этот человек знает его, - вы не пробовали смотреть, куда идете? Эта, знаете ли, полезная привычка помогает не натыкаться на прохожих.

Мальчик молчал и лишь с удивлением вглядывался в большие, черные, наполненные какой-то странной силой глаза незнакомца. Прямо не глаза, а, что называется, очи! Подвижные выразительные брови над ними шевельнулись и взгляд мужчины стал очень пристальным и пронзительным. Мальчик услышал непонятный звон и... очнулся оттого, что незнакомец, опустившись на одно колено, встряхнул его за плечи. Заметив, что взгляд Гарри стал осмысленным, человек поднялся и, взяв его за руку, сказал:

- Идемте, мистер Поттер. Да, если вдруг у вас разболится голова, сразу скажите об этом мне.

Мальчик попытался воспротивиться этому странному человеку и никуда с ним не идти, но под строгим взглядом сдался и засеменил рядом со стремительно зашагавшим мужчиной. Полы пальто незнакомца развивались на крепчающем ветру, а Гарри, едва поспевая за его широкими шагами, к своему изумлению, больше не ощущал холода и более того, стал согреваться. Бросив гадать, что происходит, мальчик попытался понять, куда они идут. Возможно, этот человек, встретив так поздно гуляющего одного ребенка, решил отвести его в полицейский участок. С одной стороны, это хорошо, там тепло, возможно, кто-то из сердобольных полицейских мисс нальет ему чаю, и, если повезет, с печеньем или булочкой к нему. Такое уже случалось, когда Гарри пару раз попадал в участок, как беспризорник, так как допоздна не шел домой, скрываясь от Дадли со товарищи. Правда, потом сильно попадало от дяди... К своему удивлению, мальчик понял, что они идут по Тисовой улице к дому номер 4.

Гарри даже не успел испугаться, как незнакомец, не выпуская его руки, быстро поднялся по ступеням высокого крыльца и вдавил кнопку звонка. Дверь открылась и мальчик сжался, стараясь стать как можно незаметнее. На пороге стояла тетя Петунья в вечернем платье с блестками, которое смотрелось на ее тощей фигуре, как на вешалке. Светлые волосы, уложенные в высокую замысловатую прическу, делали ее непропорционально длинную шею еще длиннее.

- Здравствуй, Петунья, - сказал тихо незнакомец.

- Се... Северус? - голос тети был жалким и испуганным. Лицо, только что бывшее румяным от эмоций и алкоголя, посерело. - Что тебе нужно?

- Поговорим? Думаю, вашим гостям пора расходиться.

- Кто там, Туни? - послышался зычный голос дяди Вернона. - Опять этот змееныш что-то натворил? - спросил он, заметив Гарри, но осекся, увидев бледное лицо обернувшейся супруги. - Ну что ты молчишь, Туни? Что случилось?

Из гостиной, за спиной дяди Вернона, слышался приглушенный разговор, звон посуды и тихая музыка.

- Вернон... нам нужно проводить гостей... и...

- И серьезно поговорить, мистер Дурсль, - поддержал запинающуюся почти на каждом слове женщину незнакомец. - Это не терпит отлагательств.

- Да кто ты такой? - взъярился похожий на моржа Дурсль.

Жена тут же кинулась к нему и что-то исступленно зашептала на ухо, бросая испуганные взгляды в сторону того, кого назвала Северусом.

- Ну вот ваша супруга знает, кто я такой, и что, легче ей от этого? - насмешливо поинтересовался непрошеный гость.

Вернон же, слушая жену, все больше багровел.

- Да я... да как... да что же это... - периодически восклицал он.

В конце концов, сердито засопев, он вернулся в гостиную. Через минуту оттуда послышались более громкие голоса и восклицания, а затем с дядей в прихожую вышли еще двое мужчин, на их лицах застыло решительное выражение. Одним из них был мистер Полкис, отец Пирса Полкиса, а второго Гарри не знал.

Увидев их, незнакомец сокрушенно покачал головой, затем сделал рукой замысловатый жест и сказал:

- Вы торопитесь домой. Вы хорошо провели здесь время, но выпили лишку, да и засиделись. Вам нужно идти домой.

Застыв на время и выслушав слова этого человека, гости, к ужасу Дурслей, развернулись и принялись усиленно благодарить выпучившего глаза Вернона за прекрасно проведенный вечер. Потом одели свои пальто, вызвали из гостиной ничего не понимающую, но не возражающую миссис Полкис, помогли одеть ей шубу и откланялись.

- Что ж, мистер Поттер, - сказал незнакомец, когда шум отъезжающей машины окончательно затих, - думаю, вам лучше посидеть в вашем чулане, пока я беседую с... вашими опекунами.

При упоминании чулана тетя еще больше спала с лица, а от ласкового голоса, которым это было сказано, судя по всему, пробрало даже дядю. По крайней мере, бросать в сторону Гарри многообещающие взгляды Вернон прекратил и запыхтел еще громче.

- Пожалуй, пройдем в гостиную, - распорядился мужчина, словно находился у себя дома, и Дурсли покорно пошли в указанном направлении, а Гарри с облегчением прошмыгнул в свой чулан.

Разговор получился долгим. Мальчик даже успел задремать на своем шатком топчане. Сказался недавно случившийся нервный срыв и страха перед наказанием или каких-либо еще переживаний просто не осталось. Только усталость и опустошение. Разбудил его незнакомец, протиснувший в чулан голову и плечи.

- Мистер Поттер! Возьмите из этого дома лишь то, без чего не сможете обойтись. Вы пойдете со мной.

Позже, уже ведя Гарри за руку по Тисовой улице, мужчина сказал:

- Что ж, мистер Поттер, думаю, вы заслужили ответы на, несомненно, возникшие у вас вопросы. У нас есть время на три вопроса, слушаю вас.

- Вы меня насовсем забрали... сэр? - с замиранием сердца спросил мальчик.

- Да, мистер Поттер. В этот дом вы больше не вернетесь.

- А почему?

- Потому, мистер Поттер, что я ваш отец и нахожу неприемлемым...

От подобного известия Гарри замер, вынудив своего спутника сбиться с широкого размашистого шага, и выпалил:

- Вы Джеймс Поттер?

- Нет, - поморщился мужчина, - мое имя Северус Снейп.

- Но как же...

- Нет времени, все вопросы потом! - с этими словами, обхватив Гарри за плечи, мужчина аппарировал.