Малфой умер! Да здравствует... Малфой?

36. Эпическое полотно.

  Марик брел по вечернему Лондону, сам не зная куда. Он был... опустошен. Мир вокруг словно не имел к нему никакого отношения, будто бывший Лорд Судеб неприкаянный призрак.

Сегодня утром от вампиров по сквозному зеркалу пришел вызов. С сообщением, что задание выполнено: одна из баз Альбуса обнаружена. Он поспешил аппарировать туда. Все было практически кончено, маги-наемники истреблены.

Самое возмутительное, что эта старая лиса, Альбус, спрятал их практически под носом у Харольда и Марика – в Годриковой Лощине. В бывшем семейном гнезде Дамблдоров.

Маги сопротивлялись отчаянно, несколько Носферату даже оказались ранены. После уничтожения противников дом Великого Белого волшебника осмотрели и обнаружили в подвале пленницу. Собственно, ради нее Марика и вызвали, решили, что кто-то важный в плену у наемников оказался.

Ретроспектива

– ТЫ?!! – воскликнула женщина, явно узнав Марика, хотя он ее опознать не смог, лишь по масти волос, сейчас превратившихся в жесткий колтун, предположив, что это кто-то из Уизли...

Женщина крайне агрессивно реагировала на Марика – забилась в путах, завыла, ртом у нее пошла пена, в глазах, алых от полопавшихся сосудов, – безумие.

Но в конце концов он тоже узнал эту женщину... Вернее, того, кто занял ее тело. Но было поздно, так как решающие слова уже были сказаны. Авада Кедавра!

"Неужели все? – шокированно размышлял бывший Темный Лорд. – Все так готовились к решающему сражению, столько сил потрачено на подготовку, что просто не верится в такое... банально-пошлое завершение многовекового противостояния". Разум просто отказывался верить, как у ребенка, долго боявшегося, но влезшего в конце концов под кровать и обнаружившего, что никакого бабая там нет. "Неужели я ощущаю... Да, как ни странно, я ощущаю разочарование... Хотя тот малыш, наверно, тоже был разочарован. Рад, но разочарован. Хватит рефлексировать, надо позвать Харольда", – решил Том наконец.

Поттер появился через десять минут. За его спиной тяжело опирался на носимую обычно с изяществом трость Малфой. Да, укатали Сивку крутые горки.

Харольд, не теряя времени, подошел к Тому.

– Где?

Марик кивнул в сторону усадьбы, куда Поттер и поспешил. Но не успели вновь прибывшие войти в изрядно запущенный Дамблдор-холл, как раздался вскрик, а затем угрожающий шипящий голос Харольда:

– Мари-ик! Ты ничего не забыл мне рассказать?

Марик поморщился.

– У меня, что ли, шипеть научился? Сейчас подойду, плагиатор!

В холле дома наблюдалась презабавная картина: маги и Носферату, оставленные тут Мариком переждать день, застыли друг напротив друга напряженными статуями.

Харольд и Люциус с палочками наизготовку и вампирская гвардия, оскалившая белоснежные острые клыки – Белла, Лестрейнджи, Эйвери, Макнейр, Руквуд, Кэрроу...

Все уничтоженные Министерством и возрожденные по желанию Тома.

– Ну и что за паника? – картинно удивился Марик. – Вампиров никогда не видели?

– Вообще-то нет, – бросил Малфой, не отрывая взгляда от фигур не-мертвых.

– Ну так полюбуйтесь, и займемся осмотром тела.

Поттер резко обернулся, прожег Марика злым взглядом, потом вздохнул, пробормотал под нос, мол, горбатого могила исправит, и прошел мимо нежити в следующее помещение.

Тело Молли Уизли, похожее сейчас на кусок желе, лежало на полу. Давно нечесаные волосы, грязная, неопрятная одежда, черные обломанные ногти... Она больше напоминала бомжиху, чем почтенную мать семейства. Харольд брезгливо оглядел труп.

– И с чего ты решил, что это был наш уважаемый директор?

– Просто почувствовал, – пожал Том плечами, – в момент смерти.

– Чувства не слишком надежное свидетельство, – как обычно, холодно отметил Люциус.

– А это что? – удивился Поттер и потянул за цепочку на шее женщины. Почему никто не заметил украшение раньше, было загадкой. На цепочку был нанизан кулон, и Харольд дернул ее, разрывая в стремлении рассмотреть находку получше. Разорванные звенья шрапнелью разлетелись в стороны, и присутствующие вздрогнули, потому что всем показалось, что лопнула не цепочка, а одна из нитей мироздания.

– Кхе-кхе... – послышалось из угла. – Я ждал тебя, мой мальчик...

От этого прекрасно знакомого всем им голоса словно захолодели сердца. В углу, над полом, висел... Нет, не призрак. Бледный образ призрака. Если призраки – это отпечаток личности усопшего, то перед присутствующими предстал отпечаток с отпечатка отпечатка. Этакий отпечаток минус третьей степени.

– Я знал, что ты придешь, Гарри. Я ждал, хоть это было и трудно – мироздание все больше размывает мою душу, скоро ничего не останется, совсем, полное развоплощение. Тебе все же удалось достать меня, Том. Радуйся, сбылась мечта идиота. Но и вам недолго торжествовать, я позаботился об этом! Ты всегда был не в меру любопытен, мой мальчик, и разве мог ты без внимания оставить этот чудесный медальон?

И директор глумливо захихикал, а потом продолжил:

– Как только ты разорвал цепочку, то запустил вложенное в кулон заклятье. Я долго вливал в него силу. Через час от острова Великобритания останутся одни воспоминания.

Он вновь захихикал и исчез.

Все взглянули на кулон и ощутили, как внутри него разворачивается огромная, наполненная магией, черная спираль, похожая на смерч. Харольд с отчаянием посмотрел на присутствующих и с хлопком исчез. Люциус тут же аппарировал следом, а Марик... Марик был опустошен. Словно все его эмоции просто выгорели, и он – прошлогоднее кострище. Апатия и безразличие.

Конец ретроспективы

И вот теперь он бродил по Лондону без малейшей эмоции в душе.

Наконец-то почувствовав физическую усталость и голод, Том попытался понять, где же он находится. И даже растерялся. Площадь Гриммо. Вон неподалеку и незримый дом 12.

Марик сам не понимал, почему пошел к резиденции Блэков, что там искал?

В десяти шагах от дома бывший Темный Лорд неожиданно покачнулся и рухнул на мостовую. Тут же из воздуха материализовался Драконис. Окинул довольным взглядом Марика, удовлетворенно улыбнулся и, наложив на лежащее тело дезиллюминационные и левитационные чары, направился к крыльцу Блэк-хауса.


Поттер появился на мысе Рок-Касла и призвал свою "Молнию". Нужно было срочно отнести амулет как можно дальше в море и бросить в воду. Что бы старый маразматик ни вложил в медальон, скорее всего, огромная масса морской воды сможет сгладить последствия. Он уже сжимал метлу в руке, когда на его плечо опустилась ладонь. Обернувшись, Харольд встретился взглядом с Люциусом. Льдисто-стальные глаза смотрели на парня твердо и непреклонно, и под этим взглядом в душе Харольда всколыхнулось что-то... Что-то огромное, заполнившее его целиком, и откуда-то из самых глубин памяти всплыли давно забытые строки где-то прочитанного стихотворения:

Надменный, как юноша, лирик
Вошел не стучася в мой дом
И просто заметил, что в мире
Я должен грустить лишь о нем.

С капризной ужимкой захлопнул
Открытую книгу мою,
Туфлей лакированной топнул,
Едва проронив: "Не люблю..."

Как смел он так пахнуть духами!
Так дерзко перстнями играть!
Как смел он засыпать цветами
Мой письменный стол и кровать!

Из дома я вышел со злостью,
Но он увязался за мной.
Стучит изумительной тростью,
По звонким камням мостовой.

И стал я с тех пор сумасшедшим,
Не смею вернуться в свой дом
И все говорю о пришедшем
Бесстыжим его языком...

Харольд все смотрел и смотрел в серые омуты... Надо было что-то сказать, но он только молча смотрел, буквально ощущая, как время до активации медальона утекало сквозь пальцы, не в силах отвести взгляд. Похоже, его тоже свел с ума хозяин "изумительной трости"...

Хриплый голос Люциуса привел его в чувство.

– Что бы ты ни задумал, я с тобой.

– Нет, – твердо ответил Поттер.

– Я не спрашиваю твоего мнения, просто сообщаю о своем решении.

– Нет, – повторил Харольд. – Я полечу один. Прошу, не настаивай.

– Обоснуй, – сердито сказал аристократ.

В ответ Харольд поманил его наклонить голову, явно собираясь что-то сказать на ухо. Это было странно, так как они находились на мысу наедине, но мужчина все же склонился к супругу. Прижавшись к уху аристократа губами, Харольд прошептал:

– Я тебя люблю... Ступефай!

Вскоре фигурка, летящая в открытое Северное море, скрылась из виду где-то там, где волны и небо сливались в одну серую мглу.