Малфой умер! Да здравствует... Малфой?

34. Жанровая картина.

  По лесу бесшумно крались тени...

В затяжных предрассветных сумерках все выглядит немного нереально, как-то призрачно, но эти сгустки тьмы, скользящие от одного укрытия к другому, казались пугающе настоящими. Вот такой странный выверт мироздания: окружающая природа кажется фанерной декорацией захудалого театра, а существа, которым абсолютно нет места среди живых, как актёры самодеятельности – токарь дядя Вася, да буфетчица тётя Люся – кто может быть реальнее?

Тени крались с определённой, ясно видимой целью к небольшой, состоящей из нескольких ветхих, полуразвалившихся хижин деревушке или, скорее, заимке. Трудно понять как, но обитатели лачуг ощутили приближение опасности. Тишину, не нарушаемую ни звоном цикад, ни трелью ночной птицы, разорвал протяжный, полный невыразимой злобы вой, перешедший в грызню. Из домишек навстречу чёрным двуногим теням ринулись, сверкая янтарными глазами, серые четвероногие...

Марик стоял поодаль, наблюдая за схваткой, чтобы вмешаться, если что-то вдруг пойдет не по плану, но его помощь не требовалась - древняя вражда двух проклятых народов сработала безотказно. Впрочем, как и всегда. Носферату и ликане самозабвенно и страстно ненавидели друг друга, чем бывший Тёмный Лорд и воспользовался, подбив вампиров напасть на оборотней.

"М-да, интриганом я родился, интриганом и помру! Как порой говорит Долохов: мастерство не пропьешь! Ладно, тут справляются и без меня, не станем же мешать клыкастикам бить блохастиков, пусть каждый получит свою долю удовольствия, а мне пора!"

Хлопок аппарации прозвучал достаточно громко, но никто из сцепившихся нелюдей не обратил на него ни малейшего внимания.


Северус лежал на постели и тихо ОФИГЕВАЛ. Да, именно так. Чувствовал он себя бодро, как хорошо проваренные спагетти. Даже рукой пошевелить было сложно, слабость и апатия накатывала волнами, а вокруг него суетился, изображая перебравшую крепчайшего кофе сиделку, Энтони. За последние полчаса зельевару семь раз предложили воды, пять раз - бульона, четыре раза поинтересовались, не душно ли, каждый раз взбивая подушки и подтыкая одеяло. При этом преданно заглядывали в глаза, складывая брови домиком. Язвить сил не было, и Снейпу оставалось лишь приподнимать бровь, показывая недоумение от свалившейся заботы, да закатывать глаза. Щеки его ввалились, лицо стало синюшно-бледным, а залегшие под глазами тени непропорционально увеличили и так не маленькие глаза. Долохов ироничного взгляда и саркастичной мимики демонстративно не замечал и, пользуясь вынужденной покорностью "жертвы", старательно "изображал из себя хаффлпаффку", доставая своего ершистого любовника, который в кои-то веки оказался не в состоянии отстоять собственную независимость и свободу воли. Оставалось лишь строить планы возмездия и досадовать на подлого Альбуса, ведь именно из-за его происков Снейп оказался в подобной ситуации, неприятной для его болезненного самолюбия. Но, конечно, счастье, что выбрался из этой истории без особых потерь, а ворчал и плевался ядом бывший профессор просто по привычке, чтоб окружающим жизнь медом не казалась. Втайне даже от самого себя Северус млел – он дома, с близкими все хорошо, а Альбусу недолго осталось отравлять мир...


Проснувшись на продавленном диване в Норе, Альбус Дамблдор (хотя какой он Дамблдор теперь-то?) долго лежал в надежде, что все произошедшее за последнее время просто дурной сон, а вот сейчас он откроет глаза в своём прежнем теле. Пусть дряхлом, пожираемом темномагическим проклятьем, но мужском и таком привычно-родном...

Но пустые мечтания и самообман совершенно непродуктивные занятия, более того – вредные. И пришлось все же вставать, признавать происшедшее свершившимся фактом и, что самое трудное, мириться со сложившимся положением. Но ничего, Альбус ещё поглядит – кто будет смеяться последним! Есть ещё козырь в рукаве... и пришло время пустить его в ход.

Немного приведя себя в порядок, Альбус на пробу несколько раз воспользовался палочкой Молли. Пакостная деревяшка слушалась с большой неохотой, то и дело норовя взбрыкнуть, но особого выбора не было, приходится пользоваться тем, что есть. Тщательно сосредоточившись, он аппарировал.

Вместо шумного лагеря в Запретном лесу Альбуса встретило пепелище. Остатки хижин ещё дымились, и вонь гари была достаточно острой, значит, все произошло буквально этой ночью. От бывшей стаи Грейбека не осталось никого, директор был уверен в этом, слишком жестокий враг напал на ликан. Тел тоже видно не было, но ощущаемый в воздухе смрад паленого мяса и шерсти, ясно давал понять, куда делись трупы. Лишь к стволу старого дуба, стоявшего посередине лагеря, как насмешка и грозное предупреждение был прибит серебряным гвоздём серый испачканный в крови волчий хвост.

"Вот, значит, как! – зло подумал Антиох, скрипнув зубами. – Оборотней выследили... Туго без них придётся, но ничего не поделаешь..." Ещё раз окинув взглядом пепелище, маг в женском теле аппарировал прочь.

* * *

Азкабан. Мрачная крепость в неприветливом северном море. Обитель туманов и дементоров, последнее пристанище осуждённых...

Стонами и стенаниями наполнены коридоры крепости, сырыми потеками покрыты стены, страдания и безнадежность витают в воздухе. Говорят, даже Нурменгард, последнее пристанище Грин-де-Вальда, не настолько пропитан безнадёжностью и тоской, ведь там нет дементоров...

Но сегодня в Азкабане что-то было иначе. В воздухе повеяло неясной переменой – то ли дементоры усердствовали меньше обычного, то ли день выдался необыкновенно тёплым, так что толика тепла пробралась даже сюда, но это ощутили все. Насторожились уголовники, сидевшие на самых щадящих уровнях, притихли буйнопомешанные, не умолкавшие до того ни на минуту. Предчувствуя перемены, затаились в своих сырых, продуваемых сквозняками одиночках Пожиратели Смерти. Страх, надежды, сомнения, вера и неверие, глухое отчаяние... все переплелось, перемешалось и забурлило в мятежных, полных гордыни и ненависти душах выживших в Последней битве Пожирателей. Странным, необъяснимым чутьем они ощутили, что приближается их господин и хозяин, Лорд Судеб. Они не задумывались о том, как такое возможно, если Тёмный Лорд был побежден и уничтожен у стен Хогвартса Гарри Поттером – мессией света. Просто чувствовали. В условиях, подобных тем, в которых оказались эти люди, очень быстро отказывают логика, здравомыслие и критическое мышление, остаются лишь чувства, на них и полагаются те, кому больше ничего не осталось. А чувства говорили, что господин уже рядом, так пёс чует приближение хозяина.

И вот по коридорам пронёсся шёпот, шорох и ледяной холод, сопровождавшие промчавшихся дементоров. Вскоре стало понятно, что жуткие стражи покинули крепость. Куда? Зачем? У них не спросишь, а потому никто никогда не понимал мотивы и побуждения этих кошмарных существ. А после щелкнули замки на дверях и носители меток, дружно поднялись со своих лежанок и ступили в коридоры. Грязные, исхудавшие, озлобленные и измученные заключением люди побрели на Зов, как крысы за волшебной дудочкой. Многие из них были по рукам и ногам закованы в цепи и шаркающие звуки шагов, перемешиваясь с кандальным звоном и эхом, отражались от стен и сводов коридоров, и над этой какофонией царило необъяснимое для обычного человека безмолвие.

Наконец едва бредущие истощённые узники добрались до внутреннего двора тюрьмы, и собравшись не слишком тесной группой, уставились на того, кто их ожидал.

Марик окинул жалкие остатки Вальпургиевых Рыцарей взглядом и расстроено покачал головой. Поредело его воинство изрядно, самых верных и отчаянных не осталось совсем. Нет больше ни Бешеной Беллы, ни Лестрейнджей, ни МакНейра, ни Руквуда, ни Кэрроу. Даже Грейбек выпал из обоймы. Да и те, кто остался... шатаются от истощения, адекватны хотя бы немного – через одного, – какие уж тут из них бойцы. Им всем в Св. Мунго место, а не в предстоящей битве...