Малфой умер! Да здравствует... Малфой?

(30) Жанровая картина.

  Северус сидел на ветке и размышлял. Сколько он уже тут? Несколько часов? Дней? Месяцев? Не хотелось думать, что вот вернется он, а прошли годы, лет пятьдесят, например... В подобных местах и такое может произойти. Все эти истории, которыми раньше магглы пугали детей, о заколдованных и похищенных феями людях не на пустом месте написаны... Вокруг по-прежнему ничего не менялось, все так же подвывал ветер в ветвях, таща непонятно куда белое марево тумана. Порой у Снейпа складывалось ощущение, что туман просто кружит вокруг этого проклятого дерева-переростка. Но даже если так, изменить это было не в силах зельевара.

Северус терпеть не мог подобное пассивное бездействие, но что ему оставалось? Он не знал правил этого места и оставалось лишь ждать, когда проклятый старикашка сделает первый шаг. Между тем он обратил внимание, что его горластые пернатые соседи как-то странно оживились. Их голоса стали раздаваться чаще, как-то истеричней и пронзительней, и это было явно не к добру. Если Альбус умудрится натравить на него птиц, будет паршиво...

Не успела эта мысль оформиться в его голове, как из тумана вынырнуло нечто черное, с крыльями и, пронзительно каркая, бросилось Снейпу в лицо. Тот еле успел пригнуться, едва не потеряв равновесие, и пернатый агрессор с разочарованным криком пролетел мимо.

Несмотря на наличие крыльев и способность летать, птицей это создание ночного кошмара Снейп бы не назвал даже с серьезного перепоя. Черное, уродливое жабье тело, покрытое жесткой на вид шерстью, огромная жабья же пасть, полная игл-зубов, мощные когти на лапах, красные, в Волдемортовском стиле, глаза. Размером со среднюю собаку. Большие черные крылья несли это несуразное тело по воздуху легко и бесшумно.

Не успел Северус порадоваться тому, что ловко избежал более близкого знакомства с зубами этого летающего монстрика, как из тумана вынырнули уже две тварюшки и с теми же недобрыми намерениями налетели на зельевара.

Северус вновь увернулся, но долго так продолжаться не могло, рано или поздно он или сорвется, или кто-то из этих порождений белой горячки доберется до него. Вновь послышалось отдаленное хихиканье.


Молли была довольна. Скоро, скоро ее месть свершится. Хоть после замужества она и стала причисляться к предателям крови, беспамятной она не была и помнила порядки, обычаи и традиции своей семьи. Обычаи и верования тех времен, когда магия еще делилась на мужскую и женскую, когда женщинам покровительствовала Пресветлая Мать, а мужскими делами заведовал Зверобог, прозванный Рогатым...

И сейчас она собиралась обратиться к древним покровителям. Пресветлая тут не поможет, Всеблагая велит прощать, но как простить, когда все внутри кипит от ненависти, внутренности плавятся от желания уничтожить?

Нет, с этой ношей только к Рогатому. Он покровитель человеческих страстей и чем они необузданней, тем ближе ему: ненависть, ярость, зависть, похоть - это его стезя. Но с Рогатым надо держать ухо востро, зазеваешься - обманет, не выполнит обещанное или выполнит так, что не рад будешь...

Но Молли много не надо, лишь бы получить способ отомстить проклятому Поттеровскому щенку. За все. За рухнувшие надежды, за не сложившиеся судьбы, за то, что живой, когда другие мертвы!


Гарольд проснулся обеспокоенным. Сон его был тревожным по содержанию, и определить, правдивое ли это видение или плод снедаемого беспокойством мозга, было невозможно. Вот когда жалеешь, что не учил с прилежанием прорицания. Но в любом случае как бы то ни было, пора что-то делать. Чем больше отец остается вне тела, тем сложнее будет в него вернуться.

Парень придвинулся к неподвижно лежащему супругу и обхватил руками холодное тело. Дыхание не ощущалось. Колдомедики утверждали, что оно есть, примерно один вдох-выдох за пять минут, сердцебиение настолько редкое, что кажется, рядом лежит труп. Лишь не синеющие ногти и губы помогали Гарри не впасть в панику.

Ничего фееричного в отбытии лорда Малфоя к корням Мирового Дерева не было, он просто выпил специальное зелье и уснул, а Гарри досталась тяжкая участь - ждать. Ждать и надеяться на лучшее.


У этих птицежаб была отработанная техника нападения. Они не валили всей стаей, не суетились, не мешали друг другу, а действовали методично и планомерно, словно атаковать забравшихся на деревья людей их излюбленное хобби.

Нападали по три-четыре твари за раз, облетали круг метров пять и вновь нападали. Возле Снейпа крутились две таких птицежабьих "карусели". Первые час-полтора он более-менее успешно уворачивался, но после подустал, стал терять бдительность, реакция ослабела, что не замедлило сказаться на результатах обороны. Руки зельевара были располосованы глубокими, длинными царапинами, и он даже думать не хотел, что за микробы могут быть на когтях этих тварей.

Вот новая ощеренная пасть стремительно летит в лицо... увернулся на этот раз, а плечо не уберег, хорошо, пострадала только одежда... а вот от этой уйти не удастся.

Снейп обреченно смотрел, как в лицо летит следующая пасть, брызжа слюной, испуганно, инстинктивно закрыл глаза... но столкновения с летающей мерзопакостью не произошло, лишь странный шелест и пронзительные птичьи вопли. Северус удивленно распахнул глаза - между ним и смешавшейся в общую, беспокойно клубящуюся тучу стаей стояла непонятная призрачная фигура в плаще с капюшоном. Птицежабы злобно орали, видимо, что-то нецензурное на своем птичежабьем, но близко подлетать опасались, и Снейп быстро понял почему: в руке призрачного незнакомца горел голубым светом клинок с волнистым лезвием почти двухметровой длины. Когда-то такие называли фламбергами - огромные двуручники страшной убойной силы.

- Полезай вверх, пока я сдерживаю эту мерзость, - сказал странно знакомый голос и Северусу не оставалось ничего другого, как послушаться. Хотя чем бы это могло помочь, если, как высоко бы он не залез, птицы способны подняться выше? Но возможно, незнакомец знает нечто, неизвестное самому зельевару.


Если бы у духов были зубы, Антиох стер бы свои в мелкий порошок: все так хорошо складывалось, а теперь добыча медленно, но верно ускользала. А все этот Спящий, откуда он взялся на беду Альбуса. Нет, так дело не пойдет, надо подтягивать более серьезные резервы. Приближаться к грозному воину было страшно, если на хвост сядет, не скинешь, он же куда угодно проникнуть способен. Нет, рисковать не стоит, однако страсть как интересно, кто это.

Альбус-Антиох осторожно стал приближаться, стремясь заглянуть под капюшон. Кто же ты, откуда взялся?

Вот очередная птицежаба решила попытать счастья и ринулась на Спящего в атаку, отблеск голубого клинка и разрубленная тушка падает вниз. От резкого движения капюшон приподнимается и Альбус разочарованно отлетает прочь - вместо лица из-под призрачной материи скалится искусно сделанная маска Пожирателя Смерти...


Ритуал призыва Зверобога Молли решила проводить в саду: чем ближе к природе, деревьям, тем лучше, Рогатый всегда считался обитателем лесных чащоб.

Большой кухонный стол был вынесен и установлен под самой старой и ветвистой яблоней. Это алтарь. Теперь нужны дары и символы.

Молли поднялась на чердак, и шугнув беспокойного упыря, принялась рыться в самом старом и пыльном сундуке. Тут, заботливо припрятанные от чужих глаз, лежали атрибуты. Несколько завернутых в пожелтевшие газеты скотских черепов с рогами, ожерелья из звериных зубов, разноцветные свечи, чаши, мелки...

Вернувшись в дом, женщина отыскала кусок красной материи - постелить на стол, - захватила соль, пряные травы, вино, какое-то зелье в маленьком пузырьке.

Застелив тканью стол и расчертив пентаграмму, Молли развесила черепа и зубы на ветвях яблони. Расставила по лучам пятиконечной звезды черные свечи, чашу с вином, чашу с солью, чашу с пряными травами и две пустых. В одну во время ритуала надо будет нацедить свою кровь, чтобы Зверобог знал, к кому прийти, во вторую - кровь жертвы, обычно черного козла. Козла у Молли не было, зато у нее был кое-кто получше...