В жизни так бывает... [лень редачить, сорян]

Вы беремены.

— Эй, шлюха, выходи! И ЕБЫРЯ СВОЕГО ЗАХВАТИ! — раздирал глотку Мин, стуча кулаками в окно. — Я ТО, БЛЯТЬ, ГОЛОВУ ЛОМАЛ ДВЕ НЕДЕЛИ, ПОЧЕМУ ЭТО МНЕ ЧИМИН~И НЕ ДАЕТ?! А ОНО ВОН КАК! ПОТОМУ ЧТО ДОРОГОГО ЧИМИН~И ЕБЕТ ЕГО НОВЫЙ ХАХАЛЬ. Я ЗНАЧИТ ЧИМИН ТО, ЧИМИН СЕ, А МНЕ В ОТВЕТ НОЖ В СПИНУ?! — не прекращал орать альфа, расхаживая под окнами.  

Пак от злости, обиды, и боязни такого поведения истинного забился в угол под стол, громко рыдая, не видя и не слыша ничего вокруг, кроме клеветы в свой адрес.

— Чимин~а, ты где? — осторожно звал Беверли. — Не бойся, я с тобой. Иди сюда. — протягивал альфа руки, зазывая в объятия. 

— Винни~, почему он так разозлился? Что я опять сделал не так?!  — хныкал омега в плечо друга. 

— Все хорошо, только не плачь. 

— Что затих?! — продолжает лупить в окно Юнги, когда всхлипы, доносящиеся по ту сторону, затихли. — Отсасываешь небось, ротик занят?! — рявкнул он, сразу же получая ответ в стократно усилившийся рев истинного. 

— Чимин, Чимин, Чимин! Хватит, не реви! Не реви, кому говорю. Сейчас он уйдет, подожди минутку. — успокаивал Винни, сильнее прижимая Пака к груди. — Алло, полиция! Вышлите наряд по адресу...

***

Прошло целых две недели, как произошел скандал. Родители, что вернулись тогда с магазина, очень сильно испугались за сына, который был сам не свой. Винни в крации им все объяснил, из-за чего они пришли в ужас. Все эти две недели Пак отсутствовал в школе, предупредив, что он заболел. Первые три дня омежка беспрерывно рыдал, отказываясь от еды и воды. Последующие дни у Чимина поднялась температура под 40, и истощение организма дало о себе знать, сделав из здорового парня полускелет.

— Чимин, съешь хотя бы кусочек, пожалуйста. — уговаривал Беверли, что ухаживал за омежкой, пока его родители были на работе. — Ради меня. 

Пустой взгляд в потолок и ничего больше. Сосед напротив, добрый дяденька, что по образованию являлся врачом, приходил и навещал Чимина, предупреждая, что если так будет продолжаться, то возможно полное истощение организма и летальный исход. Пару раз ему ставили капельницу, которую тот сразу же убирал, как только родственники скрывались за дверью. «Я не хочу жить.» Твердил себе перед сном Чимин, сжимая одеяло до побеления костяшек. «Не хочу. Не хочу. Не хочу.» Разносилось каждый день из его комнаты вместе с характерными звуками разбившегося зеркала.