В жизни так бывает... [лень редачить, сорян]

Бракосочетание.

В отличие от традиционной корейской свадьбы, свадьба Чимина и Юнги проходит в узком кругу близких. 

— Все на месте? — расспрашивал дед организатора, посматривая на своего красавца внука.

— Да, Чон Хосок и Кан Кенсу, Пак Чонгук и Ким Тэхен, Ким Намджун и Ким Сокджин, Госпожи и Господа семьи Ким и Чон, Вы, родители Пак Чимина и сами молодожены.  — перечислял бета, черкая что-то в блокноте. — А где остальные члены семьи Мин? 

— В Эмиратах, отдыхают. Забей на них, они не нужны. 

— Но...

— Иди-иди. 

***

Торжественная музыка раздается на все здание, что было снято на целый день. Белоснежные двери распахиваются и Чимин, весь красный от смущения и взглядов, вышагивает в одиночку по красной дорожке, где на конце его поджидает альфа. Шаг. Еще один. Хрупкую, дрожащую руку омежки моментально подхватывает отец, и направляется вместе с ошарашенным, пока еще, Паком. Младший хотел было уже дернуться и отпрянуть от предателя-родителя, что хотел продать его, но услышав, а после и заметив, как рычит его истинный, от чей красоты можно сразу заказывать гроб, откинул эту идею на потом.

— Прекрасно выглядишь, пирожок. — шепнул Мин, забирая руку жениха у отца.

— Сейчас всеку. — агрился Чимин, злобно смотря на Юнги, что лыбился во все 32. — НЕ ЛЫБСЯ! — шептал младший, прожигая альфу.

— Ты такой смешной и милый, когда стесняешься. Помидорка~... — издевался старший, поглаживая кисть омежки большим пальцем. 

— Дорогие альфа и омега! В судьбе любого человека случаются памятные дни, которые оставляют глубочайшее впечатление. И именно сегодняшний день сохранится в вашей памяти на всю жизнь. Настоящий день – это день создания вашего семейного очага. — начала щебетать работница в отделе бракосочетания. — Создание семьи является добровольным действием. Поэтому для того, чтобы узаконить ваши отношения, я должна спросить вас, является ли ваша готовность создать семью подлинной, откровенной и свободной.

Друзья хлопают, а Хосок не Хосок, если не выкрикнет очередную чушь:

— Все пиздец тебе Юнги-хен! Под каблучком теперь ты! — заливался смехом Чон, получая подзатыльник от Кенсу. — Айщ, проказник. — ругал он истинного, что показывал ему кулак.