В жизни так бывает... [лень редачить, сорян]

Доверься мне.

Настойчивые пальцы альфы требовательно сжали бедра Чимина, когда он встал на колени и притянул омежку к себе. Положив руки ему на плечи и закрыв глаза, младший запрокинул голову, взмахивая своими блондинистыми волосами. От влажного и жаркого прикосновения языка, кружившего вокруг пупка, у него перехватило дыхание. По мышцам плоского живота пробежал огонь наслаждения. Юнги приник к одной из самой эрогенной зоне, и Чимин потерял самоконтроль, его ноги задрожали. Он почувствовал его дыхание, и весь мир вдруг перевернулся с ног на голову. Омежку понесло куда то далеко далеко, в неотмеченную ни на какой карте страну, которой правят только чувства.
Очень тщательно, ни на секунду не отрываясь от своего занятия, он исследовал подвижные складки его плоти, ощупывал языком вены, кипящие кровью, слизывая предэякулят. 

Альфа требовал ответа, мучал младшего, умоляя, заставляя ответить. Пальцы Чимина забрались в его волосы, стали перебирать их, а он в это время добрался до самого сокровенного источника наслаждения и принялся с осторожностью ласкать сфинктер, вводя один палец. Из его груди вырвался тихий, протяжный стон...

— Чимин? — сонно прохрипел Юнги, чувствуя сквозь сон трение возле себя. — Спи~. — протянул старший, прижимая мужа ближе, упираясь утренним стояком в межбулочье омежки.

— Мха~! — вскрикивает младший, потершись об пах альфы. — Ещё~, глубже~! — стонал Чимин по сне, сильно жмурясь, прикусывая губы до крови.

— Блять. —  фыркнул Мин, чувствуя ярко выраженный ванильный запашок, что окутал комнату. — Хны~. — жалобно простонал старший, вставая с кровати. — Господи, за что мне это? — жаловался Юнги, закрывая дверцу спальни, в которой ерзал истинный, постанывая.

***

— Тиён~? — шептал Юнги, стучась в комнату, где спал сын. — Ён~и, ты спишь? 

— Нет~... — сладко тянул малый, разваливаясь на всю кровать. — А? — озадачился он, замечая на месте папы пустое место. — А где папа? 

— Сын, папе не з-здоровится, он с-сп-пит в другой комнате, чтобы не заразить тебя. — выдумывал старший, улавливая стоны Чимина. — Т-ты в школу не опаздываешь? 

— Не-а, её закрыли на неделю, трубы прорвало... — начал ярко описывать Тиён о том, как это все происходило и как их отпустили пораньше, объявив "каникулы". — Там... А потом... А учителя... А мы! — рассказывал альфочка, усаживаясь на кровати в позе лотоса, не замечая в поведении отца ничего необычного.