Стыдно вспомнить

Глава 32. Размышления

Сегодня Гермиона не сомкнула глаз. Начались новые особенности беременности. Её мучила дикая изжога, хотя она не ела ничего жирного. Всю ночь она вставала с постели и принималась расхаживать по комнате. Надо признать, эта комната была куда больше предыдущей и можно было свободно передвигаться, не боясь что-нибудь задеть. Впрочем, это не помогало. Спать было невозможно ещё и из-за новой кровати. Раньше Гермиона никогда не жаловалась на то, где ей приходилось спать. Она и в лесу, когда они прятались от егерей с Гарри и Роном, довольно быстро засыпала и спала настолько крепко, насколько это было возможно в их ситуации.

Но эта кровать казалась слишком огромной, слишком мягкой, слишком не такой. Девушка долго пыталась понять, что её так не устраивает, так напрягает. В итоге она решила, что просто не может спать в такой вот комнате, в которой всё кричало о богатстве. Она не привыкла к подобной роскоши, но не ругаться же из-за этого с Малфоем. Мало ли, что ещё ему может взбрести в голову. Так она отделалась малой кровью, согласившись поселиться в трёх кварталах от входа в Академию права. Да, не так близко и удобно, как было раньше, но ведь в её положении полезны пешие прогулки. Кроме того, ей удалось удержаться на своём месте без потерь, так что стоит ли придираться?

Вообще гриффиндорка не ожидала, что слизеринец начнет такую активную деятельность. Это и умиляло, и пугало. Хотя слово «умиляло» тоже пугает в какой-то степени. Может быть она сошла с ума? Или это Малфой спятил окончательно? Или он так усыпляет её бдительность? Не зря же Нарцисса расписывала все прелести будущего Гермионы, когда малыш родится. Будет ли ей место в этом шикарном мире её крохи? Одно девушка знала точно - она ни за что не отдаст своё дитя, и это чистокровное семейство ничего сделать не сможет.

Всё это в итоге совершенно прогнало сон, сделав девушку нервной и злой. Рассвет уже занимался, когда Грейнджер присела на краешек широченной кровати, устав ходить. Ноги гудели, а шея ныла. Она совсем оказалась не готова к тому, что произошло, хоть и сама собиралась найти бывшего школьного врага и рассказать ему всё. Глупо с её стороны изводить себя, надо думать прежде всего о здоровье ребенка, но мозг отказывался успокаиваться, паникуя беспрерывно.

Гермиона взмахнула палочкой, открывая окно. Тут же ворвался прохладный утренний ветерок. Было непривычно вдыхать наполненный ароматами цветов воздух, не дрожа от холода, тогда как в далеком Лондоне сейчас самая пора проливных холодных дождей. Печаль накинула на плечи тяжесть, возвращая девушку в далёкое прошлое, которое, казалось, совсем и не существовало. В том времени она была сильной, самостоятельной и самодостаточной личностью, готовой к любому повороту жизни. И тогда, окруженная любовью родителей и друзей, она не чувствовала себя одинокой. Сейчас же она была одна во всем мире. И единственное, что хоть как-то удерживало её от дикой истерики, - которая, впрочем, не была так уж ей свойственна, - это осознание своего положения. Она была не одна, внутри неё росла новая жизнь. И всё же до чего странно быть вдали ото всех, в доме, который снимает Драко Малфой. Если бы ей кто-нибудь сказал бы об этом в прошлом году, она сочла бы того человека невменяемым. Ведь ситуация абсурдна.