- Sometimes I get emotional. And I can't seem to find the way I'm s'posed to go. And all these so-called people that I'm s'posed to know. They be the main ones. Smile up in your face, but behind your back they hate, - пела девушка с закрытыми глазами. Она словно растворялась в воздухе, парила над миром, когда пела строчки этой песни. Для неё они не казались столь мрачными, а наоборот жизненными и ценными.
Прохладный ветерок аккуратно, с осторожностью откинул волосы Т/и, с плеч, назад, плавно поддерживая их на воздухе. Глаза были закрыты, а тело наслаждалось легкостью и невесомостью, словно наполняясь новой порцией жизненной энергии. Именно этого ей и не хватало.
Наконец закончив своё песнопение, открывает глаза, тяжело выдыхая. Выражение лица вновь меняется. Ей снова страшно. Волна волнения прошла по новой, забирая вернувшуюся радость, оставляя гниющий осадок. Нижняя губа непроизвольно начинала подрагивать, а нос неприятно щипать. Глубокий вдох и выдох. Не помогает с нахлынувшей паникой. В голове все возможные ситуации, которые могут произойти с близкими ей людьми. Она падает на колени, закрывая уши руками, слыша крики, громкое рыдание, истерику. Видит смерть. Много смерти. Гроб. Плачущих родственников, ревущую себя. Холодное безжизненное тело в красивом костюме, в бархатистой оболочке, с переплетенными пальцами на груди. Сердце начинает бешено стучать в груди, усиливая грядущую истерику. Все тело поддаётся жуткой панике. Панике потерять кого-то из близких людей. Становится трудно дышать, поток слез невозможно остановить, словно водопад Виктория.
Всхлипы, слёзы текут по щекам, сопли идут из носа. Она пытается вытереть их, но бесполезно.
Но тут резко, девушка ощущает тепло мужской груди. Руки мягко поглаживают её по волосам, пытаясь успокоить, забрать всю ту боль, что она ощущала на данный момент.
- Тише-тише, все хорошо, - шептал столь родной голос. От этого Т/и прикусила нижнюю губу с такой силой, что небольшая струйка потекла вниз по подбородку. Она уткнулась носом в грудь парня, сжимая маленькими кулачками ткань белой классической рубашки, пропитанной запахом свежего персика. Небольшая капелька крови отпечатывается на нем, вместе с мокрыми пятнами от соленых слез.
Ёнджун продолжал гладить девушку, но уже по спине. Положил свой подбородок на её макушку, загребая в свои объятия. Теперь Т/и сидела на коленях меж его ног, продолжая сжимать уже перепачканную рубашку все сильнее, тихо всхлипывая и издавая писки, стараясь удержать крик боли, отчаяния, безнадежности.
