На утро Феликс просыпается в пустой постели без следов Хвана, не считая засохшие пятна спермы. Хенджин уже пару раз устраивал ему такие "сюрпризы", когда Феликс, взволнованный своим одиночным пробуждением, ходил по всему дому в поисках своего парн....партнёра, а после его встречали на кухне поцелуем в щеку и готовым завтраком. Возможно, произойдёт что-то похожее, но чувство беспокойства все равно не проходит. Ли сразу идёт в светлую кухню, надеясь увидеть там Хенджина. Кухня пуста. Вот теперь точно становится не по себе. Он заходит в каждую комнату в доме- везде пусто. Феликс находит пьяного Хенджина на полу балкона уснувшего с полупустой бутылкой Джек Дениалса. Убирает отросшую прядь волос Хвана и поглаживает его по щеке. Феликс и сам всегда восхищался тем, как его голос миняет свою тональность в зависимости от ситуации: агрессивный спор с Чонином или тёплые обьятья с Хенджином в закрытой больнице на кожаном диване.
Хван лениво открывает глаза от "Джинни...вставай. Пора вставать..."
Он смотрит в глаза обеспокоенному Феликсу, и позже отводит взгляд, не желая долго на него смотреть.
—Хен, я сделал что-то, что тебе не понравилось?...если это из-за того, что я вчера сказал тебе о том, что лю...
—Завязывай,—Хенджин никогда не даст ему договорить. Он всегда будет его прерывать, лишь бы не услышать того, от чего сердце сожмется до сингулярности и улетит куда-то в сторону пяток, чтобы закончить там все своим последним ударом. Ему не в первый раз, но, хочется верить, что в последний.—Завязывай, Ликс...поиграли и хватит.
—"Поиграли"? Нет, Хенджин, подожди...
—Я не люблю повторяться, Феликс.—Недождавшись ответа, он встаёт с пола, чуть не падая из-за резкой смены положения, и выходит с балкона, оставляя Феликса одного.
Хенджин с трудом приводит себя в порядок, чтобы избавиться от похмелья, запаха алкоголя и мешков под покрасннвшими от слез глазами. Если бы телефон не был отключен, то он бы разрывался от звонков разгневанного Джисона. Он не хочет ни есть, ни пить, ни спать. Внутри буквально что-то умерло. Похмелье- не шутка...
В машине повисла тишина: Феликс боится сказать хоть слово, Хенджин же просто не хочет. Наверное, у Феликса это второй раз за всю жизнь, когда хочется реально умереть. После первого он попал в психушку. После второго он из неё не выйдет.
Феликс мнется, не решаясь произнести и слова. Хенджин всегда замечает, если с Феликсом что-то происходит, но становится особенно больно при учёте того, что это из-за него. Хочется курить. А ещё положить руку на феликсово колено, обнять, в потом поцеловать. Блять, Феликс, ну зачем ты сказал это?
На парковке их уже ждёт Джисон с чашкой присладкого горячего шоколада, медленно его попивая. Только он и останавлиыает зародившуюся внутри него истерику. Уже и так понятно, что будет их сейчас ждать- ничего хорошего.
Хан был готов обкладывать их матами на языках всех народов мира, и уже открыл рот чтобы это сделать, но налетевший на него Феликс останавливает шквал внутри Джисона. Он утыкается в плечо Хана носом, хватается маленькими пальчиками за чёрное пальто и тихо шмыгает носам, от чего Хан вздрагивает, бросает злобный взгляд на Хвана и обнимает Феликса, поглаживая легонько по спине. Он шепчет Феликсу на ухо "я на минутку", и размыкая объятья, подходит к Хенджину, выплескивая на его грудь горячий напиток.
—Я же предупреждал тебя...
Хенджину больно от напитка, но не настолько больно, как в машине при виде пустого Феликса, прикоснуться которому он уже не в праве. Больно в области груди, но далеко не из-за горячего шоколада. Ему все равно на огромное коричневое пятно на рубашке, все равно на послепохмельное состояние. Его будто задушили. Феликса же, в таком случае, сожгли заживо. Феликсу больнее. Он просто по инерции идёт на свое рабочее место. Эта больница и из него сделала психа. Нет, не больница. Ли Феликс.
