—Рано или поздно ты будешь моим, Джинни,—Феликс всего лишь шепчет на ухо, а возбуждение Хенджина взлетает до небес. Хочется вставить и грубо взять Феликса на этом же столе. Хенджин, как никто другой, прекрасно знает сексуальные предпочтения Ликса, его слабые места и желания. Знакомы то вроде не долго. Феликс в последнее время становится слишком романтичным, постоянно говорит о соулмейтах и клеится к Хвану как только можно, а Хенджин от этого только кайфует. Ему нравится эта милая сторона Ли.
Феликс пропускает руку по прессу Хенджина к его паху и водит по нему пальчиком. Губы находятся слишком близко друг к другу но мучительно больно от того, что ещё не вместе.
—Я уже твой...—Хенджин сам преодолевает расстояния между их губами, чтобы уже в следующую минуту его шею лианами обвили феликсовы руки. У Феликса слабые легкие—он не может целоваться столько, сколько нужно Хенджину. Никто не может целоваться столько, сколько нужно Хенджину, потому что он хочет целовать Феликса всегда, всю жизнь, до потери сознания, до самой смерти. Он сминает его губы,ласкает языком, покусывает его язык, проводит кончиком языка по его нёбу, получая в ответ недовольное мычание—щекотно. Хенджин отрывается на несколько секунд, но не отодвигается ни на миллиметр. Губы Феликса находятся на уровне хенджинова лба, поэтому чтобы проявить вновь инициативу в поцелуй, ему приходится надавить на его голову рукой, что-бы притянуть к себе. Факт того, что Феликса целовал кто-то ещё—несомненно не радует, но сейчас он целует именно его, поэтому не так важно, что было раньше. Феликс присасывается к нижней губе Хенджина, лаская её языком и покалывая зубами. Хенджин его слабо отталкивает, чтобы уделить внимания и сладко пахнущей шее Ли,—Ты такой красивый...—Хенджин оттягивает ворот облегающей водолазки Феликса и замирает от этого вида,—Ликси... какого хуя ты весь в засосах...не мои ведь?
—Прости, Джинни, но не тебе одному позволено развлекаться с кем-то ещё,—Феликс звонко целует Хенджина в губы и в последний раз обводит ладошками его торс, плечи, руки и встаёт с насиженных хенджиновых бедер. Он поправляет водолазку, чтобы больше никто не смог разглядеть россыпь поцелуев по его телу и подходит к двери. Шлёт Хенджину воздушный поцелуй на прощание и выходит из комнаты, оставляя Хенджина один на один со своим стояком. Хенджин просто не понимает, что произошло и продолжает смотреть на только что закрывшуюся дверь. Медленно переводит взгляд на упирающийся в штаны стояк.
